больше нет, кроме этой любви, а я даже не признался ни разу?
– Ты простишь меня? – спросил я, и опять по детски выходит. Я беру её руку в свою. Она раза в два, наверное, меньше, но не слабая, не хлипкая рука.
– За что? – она пожала мою ладонь, так тепло, надежно от этого… – Я не верю, что ты ревнуешь к Гуннару.
– Да провались он, Гуннар, к Норборнским чертям… – поморщился я. – Не о нём я. Вот за это. За злость, за платье разорванное, насилие…
Она засмеялась, обнимая меня:
– Ты взбесился, я взбесилась, какое там насилие… – она целует мой горячий ещё висок. – Но вот злиться так не надо больше. Тем более без причины. Никогда не будет причины.
Без причины. Я обнимаю её, разогретую моими ласками, размякшую в моих руках:
– Мне кажется, ты ускользаешь всё время, – говорю я. – Мне снится иногда, что ты взлетаешь, взмахивая большими крыльями. А я бегу за тобой по земле и не могу догнать. Ты всё выше, а я бегу так, что сердце вот-вот лопнет от напряжения…
Она вдруг пугается почему-то, заглядывает мне в лицо. В глаза темнеющими глазами. Огромные зрачки…
– Что, правда, видишь это во сне?
Нехороший какой сон, подумалось мне. Какой нехороший сон… Может, я скоро умру?
Так страшно мне стало в этот миг: лететь вот так, как он видит, одной. Одной… как это страшно, Сигурд, милый, расстаться с тобой…
Я впервые подумала о смерти со страхом именно потому, что представила, что это значит расстаться с ним навсегда… Ничего страшнее не может быть для меня. Ускользаю…Боги, я не хочу никогда ускользнуть от тебя, Сигурд. Никогда…
За окнами затюкал, застучал мелкий долгий дождь. Как я и думала, он затянулся на много-много дней. Из-за этого только через месяц до нас дошли вести, что в том норборнском форте чума.
Глава 4. Смерть
Гонец, посланный Исольфом и найденным им Гуннаром, задержался в дороге из-за распутицы, вышедших из берегов рек и неразберихи, начавшейся в некоторых деревнях из-за вестей о чуме.
Это происходило через шесть недель после Летнего Солнцеворота, собрали срочный Совет. Сигню говорила на нём, не Сигурд, вопреки обыкновению.
– Мне нужны две сотни толковых и взрослых ратников, лучше неженатых, отчаянных…
– Сорви-головы? – усмехнулся Стирборн.
– Так именно, – Сигню усмехнулась, посмотрев на него, но глаза остались тёмными.
И продолжила:
– Оружие, палатки, масло горючее побольше. Припасов и воды. И чтобы Брандстан тоже готов был поставлять нам с обозами. Когда я разберусь, сколько всего деревень и фортов во власти заразы, установим границы, за которые никого под страхом смерти пускать будет нельзя, – она обвела всех нас взглядом, – кто-нибудь со мной хоть раз на эпидемии ездил?
Выяснилось, что никто. Оказалось, что ездили Исольф и Гуннар, которые были сейчас уже в гуще происходящего, ещё не совсем понятного для нас всех события.
– Кто
