Коппинга скорее в ее пользу. Во-первых, имя Мари. Коппингу было неизвестно о соглашении между леди Эвелин и бароном, но, если леди Эвелин нас не обманула, сомневаюсь, что барон стал бы называть ее ласковыми именами. Во-вторых, время свидания. Женщине круга леди Эвелин гораздо удобнее назначить тайное свидание с пяти до семи, когда ей положено наносить визиты или прогуливаться по магазинам и ее отсутствие пройдет незамеченным. Девять часов обычно выбирают женщины, которые не будут против, если кавалер останется у них на ночь.
– Поэтому вы собираетесь искать таинственную Мари среди уволившихся служанок? – с сомнением уточнил Роберт.
– Должен же я с чего-то начинать. Я не могу спросить каждую Мари в Гетценбурге, спала ли она с бароном и не с ней ли он собирался встретиться перед смертью.
– Знаете, что меня беспокоит? – начал кузен, выходя за Виктором на Парковую аллею. – Все следы до сих пор вели к женщинам: сначала к леди Гринберг, теперь к этой Мари. Женщина могла обезглавить барона, но мне трудно представить, что бы она сделала с ним дальше. Дотащить труп до реки, а тем более довезти – как бы она это провернула?
Только с помощью сообщника. Которого требовалось отыскать.
– Верно, выглядит пока не слишком правдоподобно, – согласился Виктор. – Но, возможно, ей не пришлось его никуда везти. Помните, что у нас сегодня осмотр достопримечательностей? Продолжим нашу экскурсию на пленэре?
Виктор выступил на проезжую часть и замахал извозчику.
Глава 10
Эйзенхарт
Реддингтон-парк располагался на границе старого города и района, находившего свое место в разговорах приличных людей только как «тот берег». Берег трущоб и работных домов, берег бездомных и наркоманов, берег коптящих фабрик и мусорных свалок. И все это благолепие отделяли от остального Гетценбурга лишь река и узкая полоса болотистой почвы, названная в честь генерала Реддингтона. Виктор бы и не вспомнил сейчас, за какие подвиги беднягу так ославили. Городские власти делали все, что могли, пытаясь облагородить парк, но бесполезно. Из-за почвы мощеные тропинки проседали, из фонарей кто-то опять выкрутил лампы, а в воздухе висел неповторимый фабричный аромат.
– Специфическая обстановка, правда? – спросил Виктор, ковыряя набережную носком ботинка. Один из камней в брусчатке зашатался, поддаваясь.
В одном месте заросли камышей кто-то поломал, земля была испещрена следами ботинок.
– Здесь нашли тело барона? – угадал кузен.
Виктор кивнул.
– Вы не увидите в тумане, но за деревьями находится мост. В народе его давно прозвали Мостом утопленников. В центре в воду не спрыгнешь – решетки, высокие ограды, да и полицейские патрули часто ходят. Здесь ничего и никого нет. Потому идут сюда что с этого берега, что с того. Проигравшиеся картежники, нищие, понимающие, что еще одну зиму не протянут, страдающие из-за несчастной любви романтичные особы, постаревшие проститутки, которых сводник выкинул из борделя, неизлечимо больные, наркоманы…
