по набору продуктов питания не всегда информативны и корректны[70]. С другой стороны, конкретный набор продуктов зависит не только от вкусовых предпочтений и представлений о полноценном питании, но и от уровня доходов и соотношения цен на отдельные продовольственные товары. Как в целях оценки достаточности и полноценности рациона питания, так и для межстрановых измерений, а также сравнения потребления различных групп населения внутри страны целесообразно использовать данные о потреблении продовольствия, «очищенные» от конкретного продуктового наполнения, а именно сведения об энергетической ценности рациона питания и его составляющих (химическом составе).
По данным Организации сельского хозяйства и продовольствия (ФАО) ООН, энергетическая ценность ежедневного рациона российского населения составляла в 2013–2015 годах 136 % от рациональной потребности. При этом энергетическая ценность на 41 % формировалась за счет потребления зерновых, корнеплодов и клубнеплодов при среднем значении этого показателя для развитых стран мира на уровне 32 %. Ежедневное потребление белков животного происхождения составляло в среднем на одного жителя Российской Федерации 54 г против 60 г в среднем по группе развитых стран (2009–2011 гг.)[71]. Если же ориентироваться на данные Росстата, потребность в энергетической ценности рациона питания обеспечивается в стране лишь на 92,4 %[72], потребление белков животного происхождения составляет лишь 48,9 г/сутки. Более того, имеются расхождения между значениями отдельных индикаторов потребления, размещенных в различных публикациях Росстата. Таким образом, мы сталкиваемся с очевидным отсутствием качественной и надежной информационной базы для мониторинга, анализа и оценки состояния потребления продовольствия.
Своеобразие современной продовольственной ситуации заключается в том, что при относительно высоком (и растущем – до известных событий и решений второй половины 2014 г.) среднедушевом уровне потребления основных продуктов питания население страны вынуждено тратить на их приобретение значительную часть своих доходов. В выступлении на V Гайдаровском форуме 15 января 2014 года премьер-министр Д. Медведев обнародовал «причину» резкого замедления темпов экономического роста, которая, если отбросить всю наукообразную шелуху, заключается, по его мнению, в достигнутом высоком уровне благосостояния и высоком среднем уровне доходов населения (так называемая ловушка среднего дохода). Отметим, прежде всего, сомнительность самой идеи «ловушки средних доходов», когда достижение среднедушевого показателя на уровне 15 000 долларов США априори рассматривается как неизбежный предвестник замедления темпов экономического роста безотносительно к конкретной национальной экономике и/или экономической ситуации. В нашем же случае тезис о якобы высоких доходах российского населения опровергается,
В связи с этим вспоминается, как в 1980-е годы в отечественной научной среде принято было критиковать советскую модель потребления на основе сравнения ее параметров с зарубежными аналогами. Так, среднедушевое потребление мяса сравнивалось с потреблением мяса в США, рыбы и морепродуктов – с Японией, овощей, фруктов, растительного масла – со средиземноморскими странами. В итоге получалась некая «идеальная» модель потребления, которая в реальной действительности никогда не существовала и существовать не могла.
Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, статистические данные ФАО взяты из базы данных индикаторов продовольственной безопасности ФАО // URL: http://www.fao.org/fileadmin/templates/ess/foodsecurity/Food_Security_Indicators.xlsx (дата обращения 22.11.2015).
Продовольственная безопасность в России: мониторинг, тенденции и угрозы // РАНХиГС – М., 2014. С. 19.
