обо всем, что произошло с ним с того времени, как прошлый раз покинул Город Двуносых.
Когда закончил рассказ, совсем стемнело. Советник молчал: ему было не все ясно. Варех первым нарушил, затянувшуюся паузу:
– Ну?
– Человек, Спаситель ― это бог? ― недоуменно проронил Зира, ― извини, не понял.
– Да в том-то и дело, что я сам не знаю: бог, божий посланец или человек из другого мира, наделенный силой и могуществом богов. Только не понимаю одного: он не карает. Правда, пытался убить нашего двуносого правителя, но тот бессмертен.
– Тогда, скорее всего, вообще не бог, а посланец.
– Да, скорее всего.
Варех посмотрел на темное окно: пляшущее пламя факелов, освещавших территорию дворца и фонтаны, таинственными бликами пробегало по глубокой черноте ночи. Зира проследил за его взглядом: он и не знал, что уже ночь.
– Варех, я должен пересказать твой рассказ правителю?
– Да.
– И, наверное, у тебя есть какой-то вопрос?
– Нет, ты перескажи, а потом, думаю, правитель сам захочет принять меня.
– Он очень любопытен.
Варех поднялся, Зира также встал и, проводив посетителя до дверей, распрощался, а сам вернулся во дворец, чтобы доложить обо всем, что выслушал, Бессмертному, если тот, конечно, не велит придти утром.
Рассказ Вареха внес смятение в душу советника, все было в высшей степени странно: летающий на железной стрекозе, поражающий огнем на расстоянии ― нет, для человека это невозможно. Все-таки бог, но странный бог, пытающийся показать себя человеком. Варех уехал, а человек-бог остался в его доме со своими друзьями. А друзья у него: Бор, прекрасно знакомый всем в Городе Двуносых, с женой, какой-то там спасенный от смерти Данги и, что самое странное ― жена Вареха и ее отпрыск, которого бог называет сыном и еще женщина племени губоров. Нет, я не буду Зирой, если на моей земле не грядут большие перемены.
– Увидеть этого Алек-Суса, во что бы то ни стало, вот только разберусь со своей проблемой и попрошу у правителя разрешения на встречу с богом. А может, сгожусь для какого-нибудь поручения в Городе Встреч, ― решил Зира, и, успокоившись, вошел в покои Бессмертного.
Смрад ударил в его чувствительные ноздри: Зира поморщился, и с усилием сглотнув слюну, подавил подступившую рвоту. Гниющий монстр спал, но, почувствовав присутствие Зиры, приоткрыл один глаз, оранжево-желтый, с плавающими прозрачными крапинами.
Советник передернул плечами:
– Бр-р, ― пронеслось у него в мозгу, но сдержанно сказал, ― только закончил говорить с Варехом, выслушает ли меня величайший из правителей?
– Говори, ― велел Бессмертный, и прикрыл глаз, наблюдая за советником из-под опущенных век, сквозь серо-зеленые редкие стрелки ресниц. Эта манера слушать собеседника с, будто бы закрытыми глазами, была неприятна Зире, но за долгие годы службы он привык. Поэтому,
