это решение бога.
– Я войду с тобой, – решительно заявил Зира.
– Можешь проводить меня, но останешься за дверью храма.
– Не щади, я виноват во всем.
– Это воля шестирукого Грома.
Всю ночь супруги не сомкнули глаз, до мельчайших подробностей вспоминая совместную жизнь, которая была до сих пор размеренной и спокойной: муж ходил на работу, жена растила детей. Вроде бы, ничего особенного, но сейчас вспоминалось, как рос и развивался каждый из шести.
– А помнишь, как Лама взяла твою краску и покрасила бедного банчика, а мы не могли зверька отмыть и побрили.
– Да, он дрожал от холода, лишившись шубки, и Лама с Гедуром, сшили ему теплую одежку. Вот смеху было.
– А помнишь…
– А помнишь…
– Герада, не думал, но оказывается, мы были счастливы вместе. И знаешь, я люблю тебя.
– Зира, ты впервые говоришь такие слова. Как жаль, что никогда я не слышала этого, никогда. Ведь знаю, что уродина. Даже мать относилась ко мне с жалостью и пренебрежением, но не любила. А отцу я вообще старалась не попадаться на глаза – да он иначе, как колченогой, да хромоножкой не называл. Любимый, теперь я иду в храм, зная, что ты был счастлив со мной. Пока есть время, повторяй вновь и вновь, что любишь.
– Люблю, люблю.
– Еще.
– Люблю, люблю.
Чернота ночи отступала, сменяясь темной синевой. Двое сидели у окна, держась за руки, склонив головы друг к другу. Они тихо говорили о любви. Когда синева стала яркой, Зира начала наставлять мужа.
– Не забудь, – говорила она, – Лама легко простужается: когда набегается и вспотеет, следи, чтобы переодевалась в сухое. Да, а средний, Зир, дерется. Будь с ним построже. А маленький Катук…
– Да знаю, знаю. Всякую дрянь норовит попробовать на вкус. Ничего, родная, за детей не бойся.
– Когда женишься, смотри, чтобы детей любила.
– Может быть, когда пройдет боль, возьму женщину из племени потомков губоров, они ласковы с детьми. Накоплю, чтобы выкуп заплатить и возьму.
– Хорошо, дорогой, не забывай меня, и чтобы дети помнили.
– Я люблю тебя, и всегда буду любить, – он заплакал, не стыдясь, вытирая огромными кулаками слезы. – Прости, что не говорил тебе этого целых двенадцать лет.
– Спасибо Зира, что терпел уродину так долго.
– Я быстро перестал замечать уродство, и увидел красоту внутри, ты прекрасна, любимая, и желанна. Смотри, сколько детей у нас. Они родились, росли, и будут расти в любви, потому что все желанны.
– Мне пора.
Светало, когда супруги, взявшись за руки, вышли из дома. Они были спокойны и бледны.
– А знаешь, – вдруг сказал Зира, – не могу больше работать у Бессмертного, гниющего монстра, пожирающего наших детей, живьем сдирающего с них кожу, чтобы скрыть то, что давно
