копать?
– Надежда не умирает, ― грустно усмехнулся Егор, ― даже в зубах каннибала я буду уповать на чудо.
– Не каркай!
– На третьей стадии Ваня может быть опасен. А потом стадия паралича.
– Когда?
– В любой момент. Можем больше не копать.
– Аптека нужна не только Ване. Ты, Егор, можешь присоединиться ко всем и искать ходы в магазины. Я остаюсь.
– Что будем делать с парнем? Пристрелить, чтобы не мучился и нас не покусал?
– Из пальца?
– Я был заядлым охотником.
– Ружьё?
– Да. Двуствольная переломка и жакан.
– Переломка? Поняла: когда два ствола переламываешь и сажаешь два патрона?
– Сообразительная мамуля.
– Если парня не спасти, пристрели, но так, чтобы Моника не видела.
– Следи, как появится пена изо рта, он опасен.
– Есть ещё шанс?
Егор покачал головой.
– Когда настанет время, попрошу деда Лёшу вызвать Монику к себе, а тем временем, покончу с парнем. Вместе вытащим труп и отдадим утилизаторам, чтобы сожгли. Монике скажем, Ваня сбежал.
– Утилизаторам?
– На площади Восстания организовали костры для сожжения, чтобы зараза не распространялась.
– А я думаю, откуда запах горелой плоти?
– Почему так быстро? ― Егор схватился за голову. ― Парень должен был ещё пожить и дать нам шанс.
– Егор, а радиация? Сам говорил.
– Похоже, радиация на вирус действует, как катализатор.
– Боюсь за дочь. Может, лучше ей пожить у деда Лёши? Поможет Соне.
– Я поговорю со стариком. Зачем подвергать девушку опасности? Кстати, я холостяк.
– Знаю. Но лучше к Лёше.
– Ясно, не доверяешь, ― красавец самодовольно улыбнулся.
– Не доверяю.
– А по взаимному согласию?
– Голова кругом и без тебя. Ваня ещё жив.
– Ваня? Пока жив, но поверь, ненадолго.
События разворачивались молниеносно. Опасаясь за дочь, я отправила её к старикам.
Мы почти докопались до аптеки. Оставалось день или два. Ваня уже не работал. Придя домой вечером, я радостно сообщила молодому человеку, что ещё чуть-чуть и будет вакцина.
– Мне не вакцину надо, а отраву, ― мрачно произнёс парень. Его челюсть отвисла, а глаза сверкнули яростью, ― ты виновата. Он забился в истерике, поливая меня матом.
– Сейчас, сынок, ― я бросилась к Егору.
Мужчина взял ружьё, переломил ствол и вогнал два патрона:
– Идём! И не думай, он покойник! Не монстр, не каннибал, не зверь! Хуже! Оставайся за дверью. Когда будет кончено, позову.
Выстрелы громыхнули одни за другим. Меня будто придавило к земле непосильным грузом. Я поняла,
