грозящих выколоть глаза. И это с учетом, что в темноте в лесу практически ничего не видно. Миша бежал наугад.
В какой-то момент он понял, что выбежал на тропинку. Он помчался быстрее. Он никогда не был бегуном, на уроках физкультуры не занимал первые места, но при этом и хилым он не был. Да, он был худой, но это же, наоборот, хорошо для бегуна, тем более неопытного. Если бы в нем было сто килограммов веса, он бы и двух метров не пробежал. На его стороне был адреналин. Он дал в долг Мише хорошую дозу, сказал, что нужно потом отработать, заплатить здоровьем, самочувствием, но сейчас тот может словить кайф и пробежаться пару километров по лесу, собирая пауков, клещей и раны на коже.
«Убей их, говоришь, убей всех? Убей, пока они не настучали. Черт, сука, твои советы – дерьмо, слышишь мама, твои советы дерьмо!»
Зачем ты это сделал, Миша, зачем?
«Да я сам не знаю зачем. Сам не знаю. А ты тоже заткнись, и без тебя тошно! Все идите в жопу. Вы меня достали. Идите вон из мой головы!».
«Знаешь, мама, а ведь это ты виновата. Не я, а ты. У тебя были деньги, и ты могла оставить их мне, но вместо этого ты подарила их банку. Пожалуйста, добрый банк, пользуйся на здоровье, а моему сыночку хрен с маслом, потому что он долбаный идиот и трус. Если бы у меня были деньги, я бы не пошел работать в такси. Вложил бы их в недвижимость, или в акции какие-нибудь, или в евро. Но нет, я пошел работать таксистом, чтобы оплатить юриста, который, возможно, мне и не поможет вытащить эти деньги из банка. Может, он вообще меня кинет. Как тебе такой вариант, мама? Ты, наверное, сейчас смеешься надо мной там со своими Андреями из Ростова и Беллами – мучителями и убийцами. Все вы там одинаковые, сраные маньяки. И тебе там самое место, мама, самое место. А если бы ты меня не пристегнула к себе, когда я только закончил школу, если бы не устраивала свои истерики – „ой, Мишенька, а что я без тебя буду делать? А что я, а как я? В больницу, в сад? Как квартиру прибирать?“ Тьфу, блин! Я хотел учиться, а у тебя твоя сраная квартира, и пыль, и грязь. Наняла бы уборщицу или домохозяйку, у тебя ведь были деньги, и мне бы могла дать на учебу. Нет, вместо этого я был твоей долбаной сиделкой. И чему я научился? Научился давить людей на машине, научился втыкать отвертки в шеи, научился быть идиотом, придурком, дегенератом. Да? Научился. А может, тебе стоило школу открыть, школу идиотов и тупоголовых кретинов? Выпускала бы таких, как я. Знаешь, а ведь, скорее всего, я был бы лучшим учеником.».
«И что? Довольна ты? Старая кошелка. Довольна? Наверняка довольна. Ты испортила мне жизнь. Испортила, мама, и что мне теперь делать?»
«ЧТО… СУКА… ПРИКАЖЕШЬ… ДЕЛАТЬ?»
Тут Миша понял, что совершенно ничего не видит и не слышит. До него доносилось только его дыхание. Казалось, что оно наполнило весь мир. И тогда он свалился в траву без сознания. Мир заполнило гулкое «у-у-у-уф» и «ху-у-у-у». Тьма протянула руку, и Миша принял приглашение. Черное болото засосало его.
Утро
Он
