Горько смотреть, как высокие посты в государстве занимают такие продажные мерзавцы, как Дюран, Мещанов и прочие прихвостни! В министре полиции люди должны видеть оплот веры и надежды, молиться на него, а не наоборот. Впрочем, Дариор пообещал не трогать Дюрана только до утра. После с лёгким сердцем можно будет сдать его в руки правосудия и понаблюдать, как закон будет судить великого законника. Грандиозное дело! Очередное событие века! Министр полиции замешан в преступлениях с Парижским Демоном! Можно представить, какую шумиху поднимут газеты! Ещё бы! Последний месяц в Париже и так был для них сущим пиром событий: кровавые убийства, десятки штурмов и операций, взрыв на вокзале, а теперь ещё будет интрига в высших органах власти! Для настоящего журналиста лучшего и пожелать нельзя.
– Что это вы так развеселились, Дариор? – прищурился Мортен, и Рено только сейчас заметил, что невольно улыбается. – Восхищаетесь своей победой?
После беседы с Дюраном троица немедленно отправилась в обратную дорогу и теперь продвигалась к выходу сквозь тёмные аллеи шато Варао. Было бы неплохо побеседовать и с Мещановым, но, с одной стороны, это могло оказаться опасным, а с другой, некрасиво портить человеку и без того испорченный день. Поэтому очень довольные собой сыщики поспешили ретироваться. В том, что Дюран выдаст убийцу, Дариор не сомневался. Какой резон ему молчать? Карты вскрыты, козырей у Дюрана не осталось – а значит, его масть бита. Сейчас для него единственный путь спасения – это всё рассказать дотошным сыщикам и попробовать подкупить их. Впрочем, последнее вряд ли у него получится. Многое в этом мире решают деньги, но отнюдь не всё. Бывает, что и нищий одолевает богача.
– Нашей победой, комиссар, – поправил Дариор, отвлёкшись на секунду от своих грёз и мыслей, – на мой взгляд, мы сделали это вместе.
Тяжело было Мортену. И правда: пожилой человек, комиссар со стажем вынужден следовать за самоучкой-историком и во всём ему потакать. Дело Парижского Демона почти раскрыто, вот только не Мортеном, а Дариором. Комиссар и сам понимал это, а оттого безумно злился.
– Господа, какая разница, вы или мы? – поспешил разрядить обстановку Банвиль. – Главная задача выполнена: завтра мы узнаем имя убийцы, и с Парижа, наконец, спадёт кровавая пелена.
Сыщики обогнули торец дома и зашагали по двору к воротам. Внезапно из-за угла, словно рассвирепевший чёрт, вынырнул давешний дворецкий, а вместе с ним трое мужчин – пожилой и два молодых. Все четверо, сгорая от гнева, кинулись навстречу сыщикам. Вокруг больше никого не было, и потому негодующий рёв дворецкого прорезал тишину, подобно удару хлыста:
– Вот вы где! А мы как раз собирались вас искать! Простите, мсье, я запамятовал ваше имя – не напомните?
Мортен, к которому была обращена речь, немного смутился, наморщил лоб, припоминая, и неуверенно ответил:
– Граф Жан де Бельсье.
– Так-так, – удовлетворённо потёр руки дворецкий, словно гриф, предвкушающий запах добычи. –
