заболеешь, здесь это непозволительная роскошь. Так что и они в чумах, и мы здесь на кухне, сидели в ожидании тех редких солнечных дней, которые позволили бы нам встретиться на берегу реки.
– Они недалеко, – сказал вчера Коля. – Только бы дождь перестал.
Теперь он смотрел на огонь, напряженно о чем-то думая.
– Что там у тебя? – спросил я.
Внутри разрасталась тень и мерцающий блеск, пробивающийся через все щели раскаленной печки, пока что был единственным источником света.
– С тех пор, как ты здесь появился, огонь замолчал. – Он недоверчиво глянул на меня. – Он думает.
– О чем?
– Духи не хотят, чтобы ты оставался в тайге. Они не понимают, кто ты и зачем сюда приехал.
Дождь барабанил о подоконник, кривой пол терялся во тьме, в которой стоял коленопреклоненный Коля, и лишь лицо его было освещено (как на картинах старых живописцев) светом, исходившим из приоткрытой печки.
– Откуда ты знаешь?
– Огонь всегда тебе всё расскажет, предупредит о человеке или о медведе.
Странное дело, но после его слов в этой погружающейся в темноту и шум дождя кухне как будто кто-то появился. Казалось, темные углы стали его прибежищем, а поскрипывание мебели – отголосками его шагов.
– Ну и что он сейчас говорит?
– Сейчас? – Покачал он головой и пошуровал кочергой. – Сейчас он колеблется.
– Откуда знаешь?
– Вчера в бане специально печку истопил и то же самое. – С тихим скрипом он закрыл дверцу печки и задвинул засов. Зажег свет, мне пришлось зажмуриться. – Ты хоть дал что духам, когда высадился на берег?
– А что я им должен был дать?
Он на мгновение задумался.
– На твоем месте я пошел бы сейчас за дом и выбросил всё, что у тебя в кармане.
Он поставил чайник на огонь. Я встал из-за стола, обулся, надел куртку и вышел. По мокрому дощатому настилу прошел мимо густых кустов картофельной делянки. У сортира сиганул через забор и преодолел кучу лежавшего за ним мусора. Передо мной открылось широкое пространство, поросшее густой травой. За ним черной стеной стояла тайга. Я, как в сказке, повернулся к лесу задом, достал из кармана горсть мелочи и что было сил метнул за спину. Послышалось глухое побрякивание падающих в траву монет. Я оглянулся и увидел, что вечер уже погрузил землю во тьму и лишь обложенное тучами небо бледно светилось. На небольшом деревце неподалеку я заметил промокшего ворона. Друг по несчастью, он мок вместе со мной и смотрел на меня.
– Лучше поздно, чем никогда, – заявил Коля, попивая чаёк. Он встал из-за стола, открыл печь и взглянул на огонь. – Всё еще думает, – сказал он, закрыл дверцу печурки и налил мне чая. – Иди, сейчас новости будут показывать, – сообщил он и направился к телевизору.
Тепло растекалось по костям, грело тело, укутанное в тяжелое одеяло и прикрытое для надежности покрывалом. Только
