длинный хохолок, явно для моего наблюдения принявшись дрожать каждым отдельным красным волоском. И от сего трепыхания, я, кажется, еще сильнее распалился, так как мне не хотелось оставаться вне моего желания на Хияке, или делать неясное становление, предложенное сподручниками богдыхая. Я и вообще гневался на того неизвестного Этлиль-Ка и Багланбехзала, оные не дали мне повидаться с Ларса-Уту, и почему-то, без моего согласия, решали кем я должен буду вскоре стать…
Все еще обдумывая слова Ачи и едва над ним возвышаясь, я вновь качнулся, почувствовав резкую, жгучую боль в спине, на месте воткнутой стрелы, и негромко застонав, оперся левой рукой о стену, боясь, так-таки, упасть. Мних тотчас, точно уловив мою боль или только услышав стон, поднялся на ноги, сровнявшись со мной ростом, да протянув в направлении меня обе руки, бережно поддержал под бока, с тем же воркованием своего низкого голоса досказав:
– Прошу вас, сагиб, – явственно так почтительно обращаясь ко мне, и слегка пригнул голову, точнее втянул шею, словно желая стать ниже меня. – Не надобно гневаться, абы я ни в чем, ни повинен пред вами. А толкую токмо о том, что было мне доверено и позволено вам передать. – На лице Ачи сейчас в ярко-красных радужках, словно слегка растянулись, а после сжались круглые черные зрачки, и он еще тише добавил, – мне было указано величать вас, уважительно сагиб, абы сие обращение бытует от низшей касты к высшей, в среде системы Филеи. Поелику значица, что вмале вы приобретете более значимое место среди высокоразвитой расы агисов. А ноне, не желаете ли, сагиб, выйти из собхи и покушать? – спросил он, да так просящее, что угловатый кончик его носа, не покрытый шерстью и больше похожий на клюв птицы, легонько дрогнул. В этот раз, вызвав во мне чувства жалости. Посему я сразу перестал раздражаться и в ответ кивнул, будучи и впрямь не против покинуть эту постройку и увидеть, где нахожусь, так сказать, воочию.
Глава седьмая
Дверь позади меня все еще продолжала поскрипывать, когда мы вышли из собхи, как называл Ачи, данную постройку, а я первым делом осмотрелся. Розовый свет наполнял наблюдаемое мною пространство, замкнутое десятью длинными деревянными постройками, собранными из продольно сложенных между собой досок. Прямоугольного вида, они слегка изгибали стены, посему пристроившись друг за другом, создавали огромный такой и точно замкнутый круг, абы между ними не просматривались проходы, лишь узкие щели, через которые едва бы протиснулся я. Сами строения, точнее собхи, имели плоскую крышу, и всего одну дверь, почти в стыке стен. Впрочем, на стенах не наблюдалось окон, или дыр, каких-либо проемов.
Созданный строениями, загороженный, участок отличался желтоватым и очень мелким по структуре грунтом (напоминающим песок), в центре данного круга росло одно огромное дерево, ветви которого располагались горизонтально земле и смотрелись не менее большими и длинными, создавая,
