и открыть эту дверь. Дверь в комнату Мики. Интересно, знает ли он? Понял ли он все, взглянув на это фото? Или, может, в школе кто-то уже обо всем ему рассказал. Я так этого не хочу. Не хочу, чтобы он задавал вопросы о Мике. Поэтому, несмотря на то что я прекрасно умею сама завязывать тесемки на верхней части купальника, я жду Сета в коридоре. Я завязала только тесемки на шее и стою, прижимая бикини к груди: спина голая, завязки болтаются по бокам. Это новый купальник вишнево-красного цвета. Я знаю, что он мне идет.
Увидев меня, Сет округляет глаза. Я рада. Я хочу, чтобы он думал обо мне, только обо мне одной и ни о чем и ни о ком больше.
– Поможешь завязать? – говорю я и поворачиваюсь к нему спиной.
Я чувствую, как дрожат его пальцы, пока он возится с тесемками.
– На один или на два бантика? – едва слышно спрашивает он.
– Хватит и на один, – отвечаю я. А потом голос мой становится тихим и нежным: – Ты просто за них не дергай, а то купальник спадет.
Он издает какой-то звук, который можно принять и за смешок, и за стон.
– Пошли, – говорю я, ускользаю от него и сбегаю по лестнице.
Так мы оба отделываемся от мысли о запертой двери в комнату Мики.
Я сижу на ступеньках бассейна, опустив ноги в воду, как русалка, которая греется на солнце. Мысль о русалках заставляет меня содрогнуться. Когда были маленькими, мы всегда играли с Микой в одну игру в океане: мы ныряли, как учил нас папа, и снова выплывали на поверхность. Я отбрасываю это воспоминание, после чего, откинув голову, закрываю глаза. Чувствую на себе взгляд Сета. Я не открываю глаз: пусть себе смотрит, сколько хочет. На солнце секунды тянутся медленно и лениво. Когда я открываю глаза, Сет плавает на спине на другой стороне бассейна. Может, он вообще на меня не смотрел? Может, я себе это просто навоображала?
Глава 14
Весна
КОГДА СТАНОВИТСЯ ТАК жарко, что даже в бассейне и то не усидишь, мы заворачиваемся в полотенца и заходим в дом, чтобы готовиться к экзаменам. С каждый разом, когда мы проводим время вместе, я замечаю, как Сет чувствует себя в моем обществе все непринужденнее, как с него слой за слоем спадает все наносное, оставляя его таким, какой он есть на самом деле. Есть что-то пьянящее в том, что я действительно открываю в ком-то личность. Того, кого никто больше не знает. Того, кто только мой и больше ничей. Сет достает из рюкзака учебники и тетрадки.
– А твоему брату разве не надо готовиться к экзамену? – спрашивает он, а Коджи тем временем наигрывает один и тот же аккорд на гитаре. Он переключился с компьютерной игры на гитару – занятие тоже шумное и раздражающее.
– Коджи! Шел бы ты практиковаться к себе в комнату! – кричу я.
Мы с Сетом снова возвращаемся к нашим тетрадкам.
– Причина возникновения миражей – это: а) неравномерное нагревание разных слоев атмосферы, – спрашивает Сет, – б) магнитные помехи в атмосфере или в) истощение озонового слоя в атмосфере?
Я задумываюсь.
– Вариант А, – отвечаю. –
