Васильевичем Ермолаевыми и часто ходила к ним в гости.
В 1932 г. мы получили от Лизы письмо и карточку с фотографией нашли. Она нам ничего не сообщила, где она, что с ней, и адреса не было, два слова: «Жива, здорова». А потом через несколько месяцев ее видел Скородумов Илюша из слободы, она ходила по вагонам в поезде дальнего следования, просила милостыню. Очень, очень плохая, и больше мы ничего никогда не получали. Мы так решили, что она умерла в конце 1932 г.
Мы с Анеточкой и Женей уже в начале 1932 г. жили на Павшинской (раньше она была 1-я Советская) у Громовой тети Оли в маленькой комнатке. К нам часто приезжали крестная Катя, Павел Петрович, папанька, Надя, Ваня и все родные, даже дядя Вася и его сыновья Петя и Паша. Всегда было весело. У тети Оли были дочери Маруся, Клава, Таня. Они очень хорошо пели и плясали. Я уже жила постоянно в Павшине. Работала на Петровке в Альбомно-рамочной художественной мастерской заместителем старшего бухгалтера и училась вечером, хотя было очень трудно. Помню, старшим бухгалтером был Сухарев В. Н. – очень способный, умный, но пил запоем. Мне приходилось одной всё делать по бухгалтерии. Для практики мне это очень много дало.
В 1932 году летом мы переехали жить к тете Тане Кошкиной у Чернушки (маленькая речка). У тети Оли очень было тесно, у Кошкиных мы жили в заднем доме. Нам было очень хорошо. Я работала и училась вечером, иногда приезжала очень поздно. Когда не успевала на поезд, ночевала у Кати. Я очень сильно кашляла, и крестная боялась, что у меня туберкулез, как бы не заразила Виктора, и я старалась у нее быть реже. Она всем всё время говорила, что у меня, как и у мамы, чахотка. Я была молода и не верила, чувствовала себя хорошо, только очень худая.
В конце 1933 года тетя Таня нам сказала, что они будут делать ремонт дома. И опять надо искать квартиру. И вот Нюше кто-то сказал, что на Садовой сдают дом. Это были Зубковы. И мы в 1933 г. перешли жить в задний дом. Число не помню. Я была знакома с Клавой Зубковой и Лидой. Мы часто ездили на поезде в Москву на работу.
Да, я забыла описать: в 1933 г. в октябре-ноябре к нам приехал Костя, муж Нюши. Мы жили у Кошкиных. Он стал ругать Нюшу, ревновал, кричал, что она вышла замуж. Остановить его невозможно было, он брал топор. Мы его связали, вызвали милиционера и вместе повезли в Москву в институт Склифосовского. Там был пункт психических больных. Потом мы его больше не видели: его отправили в Подольск.
У Зубковых нам было хорошо, отдельный вход в дом. Мы жили – Нюша, Женя и я. К нам часто все приезжали: крестная, Павел Петрович, Надя, Ваня, Коля.
В 1933 году женился Ваня. Жена его – Соня Чумодина. Из слободы, дочь Федора Ивановича Чумодина. Свадьбы никакой не было. Я случайно встретила их на Красной Пресне. Она была в белом платье. Мне не сказали, что они венчались. Были у них только два отца – Вани и Сони. Жили они в Шелепихе. У меня совсем не было свободного времени, много работы, и очень трудно учиться. Все ночи сидела, учила, читала, заданий очень много: планирование, хозрасчетное начисление, математика, политэкономия,
