Очень хорошо дружили. Я первый раз была у них на елке. И так продолжалась дружба. Мои подруги, Тоня и Настя, больше не учились. Жизнь у них дома была трудная, много работали по дому. В поле земли много, животных немало: 2 коровы, 2 лошади, овцы, свиньи, куры, гуси и т. д. Отец немного торговал, но налогами задушили, не было смысла торговать, только убытки и долги.
В 1928 годуя закончила седьмой класс на хорошо. Много было друзей. Я очень хорошо танцевала. Когда училась в 7 классе, ввели у нас урок танцев. Уже кадриль танцевала с мальчишками: Витей Пузановым, Илюшей Быковым, Ваней Чумодиным. Дома было всё хорошо, много работали по хозяйству. Лизе, как самой старшей, было очень трудно: весь дом и мы – все под ее присмотром. Лиза болела, что-то с головой. Совсем не спала, ночи все ходила, про себя говорила. Летом 1928 г. моя крестная Катя взяла меня в Москву, у них был большой участок на станции Долгопрудной. Была посажена клубника. Мы с крестной и еще три девушки работали с утра до вечера, пололи, поливали. Собирали ягоду. Я работала с июня по октябрь. Помню, мне заплатили 100 рублей. Я купила хороший серый платок пуховый, туфли и синее платье. Очень была довольна.
Конец 1928 года и 1929 год для нас были очень трудными. Райфо нас задушило налогами, у нас не было денег, всем были должны, и папанька заложил сундук с добром мамы Н. И. Рыкову, чтобы заплатить налоги и долги. Была неделя золота, к нам пришла милиция и стала делать обыск, нас всех посадили в столовой. В горнице висела полдневка, и туда Надя положила золотые вещи мамы. Всё конфисковали. Имущество описали; корову, лошадь, овец, свиней – забрали. Сначала отняли одну половину дома. В конце 1929 г. и вторую половину дома взяли под школу. Жизнь была сплошной ад. Жили мы в кухне очень тесно, спать было невозможно. Папанька, Сергей, Коля, а потом и Наденька уехали в Москву. Помню, в конце 1929 г. появилось постановление, и нам отдали дом. И я одна мыла потолки, стены, но прошло месяца 3–4, и нас совсем выгнали из дома. Поселили нас в конце деревни в маленьком домике. Жили мы там недолго, опять перебрались на кухню в своем доме. Плакали мы день и ночь: за что нам такая участь досталась? Жили мы небогато, работали все в поле и дома, никогда не держали работников, ходили все в перешитом от мамы. Ребята ходили в одних сапогах на троих. Лиза лежала в больнице в Подольске, совсем плохо с головой. Мне было очень трудно. Ваня работал с Костей Мошечкиным в слободе на бойне, где режут скот. Анеточка жила в Шестакове, их тоже раскулачили, они были действительно богатые, на них работали. Наши богачи Волковы Н. П. и А. П. все уехали и всё увезли. Рыков Н. И. тоже уехал. Остались мы только трое несчастных: Лиза, Ваня и я.
И так наступил 1930 год. Нам становилось труднее и труднее, совсем уже невозможно жить, всё у нас забрали. В конце марта пришли, арестовали Ваню и увезли в слободу. Мы с Лизой в ужасном состоянии. Никакой связи с нашими нет. Они живут в Москве. Крестная живет в Москве, у нее всё хорошо, их семью не трогали. Через дней 10 после ареста Вани ночью стук в дверь. Открываю, вся трясусь. Милиция и наши соседи – Стешуха и ее муж и еще двое. Нам сказали:
