дым, – у меня ты жила, как у Христа за пазухой, я вам словно отец, – босс расстегнул засаленные брюки, – а дальше справляйся сама…, – он цыкнул зубом, – давай, поработай напоследок…
Корабль в Африку отходил из Буэнос-Айреса. Лаура не видела города:
– Но я и не хотела смотреть, – в порт ее привезли на заплеванном грузовике, – иначе я бы думала о том, как мы с Полиной сюда приехали…
Лауре казалось, что прошлое никогда не существовало:
– Полина давно мертва, как мертва и я…, – живот свело болезненным спазмом, – я никогда не вернусь к семье, никогда не увижу родителей…, – Лаура больше не молилась:
– Бог меня оставил, – горько подумала она, – вернее, он наказывает меня за грехи. Я хотела соблазнить священника, совратить слугу Божьего с истинного пути. Мое монашество было притворством, я хотела принять постриг не ради Иисуса, а чтобы удовлетворить похоть…, – она сжалась в комочек, – Господь сотворил со мной такое, чтобы преподать урок…
Божий суд казался Лауре справедливым:
– Если случится чудо, – на это она не надеялась, – я уйду от мира. Я приползу на коленях в самый захолустный, бедный монастырь и буду просить Иисуса и Мадонну о прощении до конца дней моих…, – в Бразилии Лаура отказывалась от еды и резала себе руки:
– Но клиентов ничего не останавливало, – она коснулась воспаленных шрамов на запястьях, – даже когда у всех завелись вши, и дон Жером заставил нас побриться наголо. У половины девушек не было зубов, другие болели, но клиенты появлялись каждый вечер…
С девушками на корабле Лаура не разговаривала. Соседки по клетушке и не пытались с ней познакомиться.
– Мы все молчали, – вздохнула она, – нам и сейчас нечего обсуждать…, – она потеряла счет времени:
– Нас, кажется, везут целый день, – поняла Лаура, – что это за страна, куда мы едем…, – парень объяснялся с ними на английском языке:
– Которого девушки не понимают, – пришло ей в голову, – они не знают, куда они попали…, – Лаура решила, что они выехали из Южной Африки:
– Нас везут на север, – она уловила шум, – кажется, плещется вода…, – грузовик закачало, до нее донесся лязг железа:
– Это может быть паром, – она закрыла глаза, – но какая разница, для меня давно все кончено…, – забившись в угол, Лаура попыталась заснуть.
Река Замбези
В закопченном котелке пыхтела просяная каша. Среди зеленеющей травы саванны поставили грязноватые палатки. Прогнившие мостки уходили в тихое пойменное озеро.
Рядом разлохмаченным канатом привязали проржавевший, когда-то крашеный белой эмалью катерок.
Неожиданным образом на штурвале сохранилась медная табличка на немецком языке. Посудину выстроили во Фленсбурге до прихода Гитлера к власти. Несмотря на сорок лет за кормой, как весело думал Иоганн Брунс,
