с белого холодного снега, колющего лапы, на желто-коричневый цвет, его лапы ступали мягко и непринужденно. Волку нравилось бежать впереди человека, ощущать его защиту над собой, он чувствовал себя нужным кому-то, и его сердце вылетало из мохнатой груди при малейшем звуке от этого человека. Волку было приятно ощущать его голую лапу на своей морде, его бархатный голос, никогда не превышающий определенных нот, человек был ласков, любил с ним играть, резвиться и всегда усаживал его с собой за стол и кормил с руки, приглаживая его пушистый мех, и что-то нежно шептал. Под лапами волка все жило, каждый шорох он настороженно изучал, прижимал свои огромные уши к голове и с писком бежал к человеку, он добро говорил, посмеивался и подталкивал вперед. Прогулка затянулась, они довольно долго шли, за спиной охотника было ружье, как только они подошли к непроходимой части леса и устрашающим темным деревьям, покрытым мхом, человек снял с плеча ружье, посмотрел на волчонка и тоскливым взглядом заглянул в его желтые глаза. Волчонок не понимал, что он хочет от него, тогда он присел на задние лапы и наклонил свою голову набок. Человек встал на колени перед ним, ухватил серого огромной рукой, прижал к груди и быстрыми движениями начал гладить его по лохматому туловищу.
– Тебе пора домой! Иди с богом! – твердым и уверенным голосом сказал охотник, выпустил его из рук, подтолкнул его вперед к темным и страшным деревьям.
Волчонок рванул вперед навстречу приключениям. Пробежав несколько метров, он оглянулся на покровителя, тот сидел на коленях и не шевелился, в руках его было опущено дулом вниз ружье. Волчонок развернулся и побежал обратно к человеку, но тот резко поднял ружье и нацелился на него, волк испугался, прижался к земле, а глаза смотрели на покровителя. Страшно и угрожающе молвил человек:
– Пошел! Пошел к своим! К мамке своей! – Шмыгнув носом, он прицелился ввысь к самой высокой шишке на ели, и бабах!!! Шишка упала на землю! Возле волка, тот с визгом рванул к темным деревьям, поджав свой хвост.
– Вот и все! Славный ты был! – Убедившись, что он исчез за стволами деревьев и колючими кустами, поднялся с колен, забросил ружье за спину и медленным шагом отправился домой. Вспоминая те долгие зимние вечера за играми и валяниями на полу с волком, никогда ему не было так хорошо, как в те вечера с лохматым. Он полюбил его, как собственного ребенка, за долгие годы одиночества он не смеялся и не плакал, как появился волк, волчонок, у которого была и есть семья, он знал и понимал ту опасность, которая ожидала его впереди, если он не выпустил бы его обратно к семье. Так будет лучше для волчонка и для него. Но все же старик обернулся в сторону, куда исчез волк, и встретил его жалобные глаза, волк сидел, обхватив свое трясущееся тело хвостом, а из глаз его бежали слезы. Он не хотел туда, в семью, где нужно выживать, где каждый сам за себя, где нужно с кровью и потом добывать себе еду, ненавидеть братьев и сестер, но идти рядом лапа об лапу, тело к телу в стае, чтобы жить. Серый не хотел уходить от того, кого любил, этот зверь, меняющий обличия, сидел
