style="font-size:15px;"> – Как хочешь.
– Ладно, предположим, есть человек, который внезапно оказывается рядом с местом преступления.
– Как банально. Вернулся посмотреть? – Алекс усмехнулся.
– И зачем-то говорит, что был неравнодушен к жертве.
– Это настолько классика, что скорее просто совпадение.
– А потом оказывается, что для жертвы было приготовлено две ловушки. Одна рассчитана на случайное везение, вторая – чтобы наверняка. Если первая не сработает. И вторая – очень специфична. Настолько специфична, что лишь несколько человек в городе могли быть к этому причастны.
– Понятно. Значит, человек рядом с местом преступления – один из причастных. Вероятность крайне мала. Если только он… Я так не могу. Если только ОНА не хотела быть пойманной, то это не она.
– Зачем ей может хотеться быть пойманной?
– Если она в отчаянии, и на самом деле не хотела убивать и жаждет наказания. Или если она устала.
– Устала от чего?
– Нет, это совсем глупо, я даже не буду это говорить. Я думаю так: есть три варианта. Падшая личность, которой хочется прекратить свое существование. Глупая личность, которая вообще ничего не продумала. Но это вряд ли, если запасной вариант, как ты говоришь, специфичен. И третий – жажда славы.
– Ага, но нет. Третий – настолько типичен, что нет.
– Не исключай его. Человек может быть весьма скромным и скрытным. Именно такие испытывают нехватку выразительных средств, чтобы потешить свое эго.
– Я склоняюсь к первому варианту.
– Или она не виновна, и ты зря ее мучаешь.
От нахлынувшего потока мыслей Роберт не мог усидеть на месте. Он встал и принялся ходить по комнате.
– Может, стоит оставить беднягу в покое, если ты не уверен?
– У меня предчувствие.
– О! Перед этим я бессилен.
– А что если она не в себе?
– А тебе часто встречались такие?
– Один раз, – его шаг ускорился.
– И кто же это был?
– Я не могу тебе сказать.
– Посмотри правде в глаза, Берт. Хватит обманывать меня и себя.
Роберт старался не смотреть на собеседника. Если он посмотрит, то его слова станут правдой, и полтора года работы уйдут в пустоту. Не только полтора года работы, но и его вера в людей.
– Я не зря это делал.
– Прости, дружище, но я нормальный. Я абсолютно нормальный. И я сижу здесь, и буду сидеть, пока не сдохну от скуки или от электрического стула, потому что я сделал это сознательно.
– Ты был не в себе, ты не можешь быть таким!
– Могу. Перестань отрицать, – Алекс встал и преградил ему путь, – Люди – говно.
Роберт попытался его оттолкнуть, то не смог.
– И в голове у них может быть все, что угодно.
Роберт
