Один фотограф, тоже под подозрением.
– То есть это кто-то из них троих?
– Не факт. Возьмем день до концерта – там доступ к сцене был у монтажников и уборщиц. Сегодня нам нужно будет проверить их всех. Я еще не приступал. Не хочешь заняться?
– Не хочу, но могу.
– А если это кто-то из них? Представь себе, если ты раскроешь это дело! Какое уважение к тебе сразу появится!
– Я не думаю, что это кто-то из них.
– Почему?
– Шестое чувство.
– Ну началось.
– Ладно, я хочу их проверить, доволен?
– Да, – Майкл расплылся в улыбке, – а я поеду домой, посплю, пожалуй.
Он допил кофе, собрал бумаги, которые лежали на столе, и сгреб их в портфель. Снял тапочки, обул уличную обувь и неспеша вышел из офиса. Роберт облегченно вздохнул. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал, что он работает над другой версией произошедшего. Он собирался закрыть дело самостоятельно.
***
На столе лежало три стопки сшитых листов – каждая толщиной по три-четыре сантиметра. Роберт заблаговременно сделал ксерокопии материалов по делу Алекса. Он не знал для чего, но подсознательно догадывался, что они ему пригодятся. Основной объем этих материалов составляли письменные расшифровки бесед Алекса с психотерапевтом. Роберт не читал их полностью, не было смысла. Достаточно было заключения врача о том, что Алекс полностью вменяем. И теперь он был твердо уверен, что ему нужно их просмотреть.
Он листал страницу за страницей, вчитывался в ответы Алекса. В каждой реплике он находил подтверждение тому, что искал: психологические портреты Алекса и Нины совпадали.
Одна сессия поразила его больше всего.
– У меня рак, – сказал Алекс.
– Вот как, – видно, что врач не сразу нашелся что ответить на такое признание, – И давно?
– Не очень, около года.
– Как вы себя позиционируете в связи с этим? Нет ли у вас ощущения безысходности или нежелания жить?
– Абсолютно нет. Мне его вырезали недавно. И теперь я здоров.
– То есть, то что вы сделали, не связано с вашей болезнью?
– А вы думали, что я такой несчастный, жертва судьбы, решил из мести за несправедливость этого мира взорвать десяток человек?
– Нет, я так не думаю.
– Я нормальный. Я не устану это повторять. Я не псих, я сделал это сознательно.
Роберт поежился от холода внутри. Воспоминания о тех днях прорывались сквозь сознание, придавая этому моменту мрачный оттенок. Роберт внезапно почувствовал сожаление и грусть. Ему было одиноко. Должно быть, так же одиноко, как Алексу в его камере. Но у них было разное одиночество. Роберт всегда думал, что Алекс – его лучший друг. А оказалось, что он совсем не знал его. Никогда не знал и никогда не понимал.
– Что это вы делаете?, – сказал доктор.
– Вы о чем?
– Ну вот это, крутите ладонью перед лицом. Что означает этот жест?
– Не
