или научи меня читать на языке пращуров,– не отставал молодой человек.
Брат Ипполит покосился на кавалера, и, не услышав его возражений, начал читать дальше.
Кто ж не отпустит ведьму, когда святые отцы из Трибунала просят. Вскоре на пороге комнаты стояла трясущаяся от холода вдова. Сыч стянул с неё плащ. Монах и Максимилиан пошли из комнаты, Волков сказал Ёгану:
– Ступай на кухню, там буженина от ужина осталась, кусок принеси и хлеба и пива.
Когда все ушли, кавалер сказал женщине:
– Подойди к жаровне, согрейся.
Женщина поклонилась, подошла к жаровне и стала греть руки.
– Знаешь, зачем тебя привезли?– Спросил Волков.
– Да, господин, не девица малая, знаю.– Покорно говорила она, не поднимая глаз на него.
– Так раздевайся.
Она послушно стала снимать платье, осталась в рубахе нижней и спросила:
– Рубаху снимать?
– А чего же не снимать, стесняться тебе нечего, изъянов в тебе нет, всё ладно у тебя. Ты красивая. Да и рассмотрел я тебя всю. Ни одну из баб своих я так не рассматривал, как тебя.
Она сняла рубаху, бросила её на пол рядом с жаровней. Тут Ёган еду принёс.
Волков дал вдове поднос:
– Ешь.
– Это мне всё?
– Да, садись на кровать и ешь.
Она ела быстро и жадно, видать не очень кормили её в тюрьме магистрата.
Грязная, волосы растрёпаны, а всё одно красивая, нечета, конечно Брунхильде, та молодая, здоровая, от той бабья сила так и льётся наружу, но и эта тоже красива. Волкову захотелось её немного успокоить, и он сказал:
– Ты не волнуйся, я святых отцов уговорю, что б тебя отпустили.
Она перестала жевать, хоть и рот был полон еды, уставилась на него, помолчала, осознавая слова его, а потом даже прослезилась.
– Что?– Он усмехнулся.– Не бойся, не дам тебя в обиду. Если конечно ласкова будешь.
Она быстро проглотила еду, молитвенно сложила руки:
– Господин мой, избавьте меня от этого всего, уж буду ласкова с вами, как ни с кем не бывала. Прошу вас,– она схватила его руку, стала целовать и целовать,– Господи, я за вас молиться буду до смерти, и сыновьям своим накажу.
– Ладно, ладно, доедай,– он отнял у неё руку и погладил её по голове и по спине нежно, и по заду.– Доедай. И посмотрим, как ты ласкова можешь быть.
Глава 5
– Сударь мой, недопустимо сие! – Тряс подбородками и щеками отец Иона. – Недопустимо! Разве ж это можно? Разве ж так подобает?
Волков не мог понять: это монах так злится или так напуган. Он стоял, молчал, слов оправданий не находил.
– Нет, друг сердца моего, нельзя, возбраняется это. – Продолжал монах. – Вы ж рыцарь божий, сила ваша не в крепости рук, а в крепости духа. Как же не устояли вы перед грехом прелюбодеяния. Ничтожна сила духа вашего пред лоном смазливой вдовы. И какой же вы тогда рыцарь?
Они
