девушек и был для них всем: и учителем, и другом одновременно. Они втроем навсегда связаны друг с другом, это было очевидно…
Внезапно спазм скручивает все тело Анны, отчего та медленно падает на колени, схватившись рукой за горло. Сдавленный хрип вырывается из гортани несчастной, когда Мария бросается к ней и обхватывает за хрупкие плечи, не давая сестре повалиться в снег.
– Леон, быстрее! У нее снова приступ!
– Отойди… – он уверенно отстраняет Марию и пытается точно таким же отточенным движением отцепить пальцы Анны от ее же горла. И если бы не испуг на лице Леона, то можно было бы подумать, что этот человек абсолютно точно знает, что нужно предпринять. – Анна, прекрати делать это… Анна, ты слышишь меня?
Нет, она не слышит. Боль расплывается, как и все вокруг. Оставаться в сознании почти невозможно. Перед взором княжны теперь только размытые черты лица Марии и ее светлого платья, кружащиеся в водовороте сияющих алмазов.
Со слов Леона, самый первый приступ произошел, когда Анне было пять лет. Именно в тот период жизни они с сестрой попали в Меншиковский дворец.
Все вокруг, включая каждого человека, состоит из определенного набора импульсов и божественной материи. Мир существует таким, какой он есть, потому что все его составляющие пребывают в равновесии. Так вот, Леон полагал, что эти приступы происходят с Анной, так как внутри у нее что-то перепутано. Испорчено, работает не так, как нужно. И он не может это изменить. А если Леон не смог, значит, не сумеет никто. Почему так? Потому что всю свою жизнь их наставник посвятил тому, чтобы исправлять сбои, которые время от времени происходят в мире. Такие люди, как Леон, входят в Братство Хранителей. Сестры тоже считали, что похожи на этих людей. Но как же они ошибались…
Веки Анны слабо трепещут, а затем девушка медленно раскрывает затуманенные глаза. Первое, что она видит, это лицо Леона, обрамленное дымкой темных волос. Его ладонь покоится у нее на лбу и источает знакомую прохладу.
– Леон, неужели это снова произошло со мной?
– Сейчас нельзя разговаривать, Анна. Совсем скоро тебе станет гораздо легче, обещаю.
– Анна, ты слишком много нервничаешь. Если опять доведешь себя до такого приступа, то в сущем мире от тебя будет мало толку, – мелодичный голос Марии раздается над Анной. И, услышав его, девушка встрепенулась, как будто только что вынырнула из сна:
– С чего ты вообще взяла, что со мной что-то не так? – она быстро подскакивает на кровати, подбирая под себя пуховое одеяло. – На самом деле, мне уже намного лучше, вот сейчас переоденусь, и мы пойдем играть в снежки во дворе…
– Ты не выйдешь из этой комнаты, пока я не позволю, – голос Леона заставляет вздрогнуть их обеих, но уже в следующую секунду по одному мановению его руки тело Анны будто бы обмякает, и голова девушки снова опускается на шелковые подушки. – Ты упала в обморок
