войны.
Объявление войны рассматривается Фомой, также как и Августином, в качестве меры наказания за совершение какого-либо преступления: «необходимо… чтобы атакованные были атакованы потому, что заслужили это некоторым своим проступком»[117]. Война ― это возмездие или кара за несправедливость и причинённое зло, а также способ вернуть собственность, несправедливо захваченную противником. Соответственно, с необходимостью должна наличествовать причина ― некое злодеяние ― ответом на которое становится война. В «Комментариях к «Сентенциям» Петра Ломбардского» Фома доказывает, что зло по отношению к врагу допустимо, если оно помогает избежать большего зла или обеспечить благо, например, справедливость[118]. Вооружённые конфликты без соответствующей causa iusta недопустимы и греховны.
В каких же случаях можно говорить о наличии законной причины применения вооружённой силы? Как мы только что указали, самый очевидный для Аквината случай справедливого объявления войны ― это наказание грешников[119]. Самооборона также пирчисляется к законным причинам войны:
«как уже было сказано, лишать человека жизни имеет законное право только действующая ради общего блага общественная власть, то человек не имеет законного права убить человека при самозащите преднамеренно, если только он не наделен соответствующими полномочиями, предполагающими убийство при самозащите полезным для общества, как это имеет место в случае сражающегося с противником солдата»[120].
Фома осуждает бесчинство, но в одном случае он делает исключение в запрете на выступления против власти. Когда речь заходит о тирании, Аквинат вспоминает Аристотеля с его критикой тирана как правителя, использующего власть ради собственного блага, поэтому пишет, что «в расстройстве такого правления нет никакого бесчинства, если только возмущение тиранией не принимает столь неупорядоченные формы, что ее субъекты больше страдают от него, чем от правления тирана»[121]. Выступление против тирании становится ещё одним справедливым поводом к войне.
Стоит также отметить защиту и укрепление христианской веры в качестве веских оснований, легитимирующих обращение к насилию. Здесь аргумент Фомы раздваивается. Войны с теми, кто не знает или не принимал христианства ведутся «не затем, чтобы понудить их к вере, поскольку и после победы и взятия их в плен им надлежит оставить право свободно, если они того пожелают, прийти к вере, а затем, чтобы устранить в их лице препятствие вере Христовой»[122]. По мнению Фомы, христианство должно расширять свои границы и обретать новых сторонников только за счёт убеждения. Но если речь идёт о столкновении с еретиками и отступниками, то «их необходимо понуждать, подчас даже телесным образом, к тому, чтобы они исполняли принятые на себя обязательства и держались того, что когда-то обрели»[123]. Названные причины
О неоднозначностях провозглашения наказания в качестве причины войны см.
Там же. 10. C. 131.
Там же.
