сказал он. – Это все?
– Нет, – ответил Асаф. – Не все. Существует еще одна вещь, которую я хотел бы получить: это словарь.
Его собеседник поднялся на ноги.
– Честное слово! – воскликнул он. – Никогда прежде мне не доводилось слышать о человеке, который бы сватал свою сестру за словарь! Во имя Господа, зачем он тебе нужен?
– Очень нужен, – сказал Асаф. – Я хочу иметь словарь уже более десяти лет. Если бы у меня был словарь, я мог бы использовать свою голову так, как не могу использовать сейчас. В ее доме много книг, но нет словаря. Если бы он там был, то и я был бы сейчас совсем другим человеком, и Мариэтта не желала бы видеть в доме какого-нибудь другого мужчину, кроме меня.
Мистер Рупер стоял, уставившись в землю; Асаф, также поднявшийся, ожидал, когда тот заговорит.
– Ты хваткий человек, Асаф, – сказал Томас. – Но вот еще, что я хотел бы знать: если я дам тебе твою одежду, то ты хотел бы получить ее до того, как она выйдет замуж?
– Да, – ответил Асаф. – Если мне суждено присутствовать на свадьбе, я должен сначала получить ее.
Мистер Рупер слегка покачал головой.
– Пока подносишь чашку к губам, многое может измениться, – заметил он.
– Это верно, – сказал Асаф. – Но есть разные чашки и разные губы. Кроме того, я должен выглядеть подобающим образом – это естественно, если учитывать, что я твой друг и ее брат, – разве тебе самому не хотелось бы этого? Рассуди сам, Томас.
– Это меня поражает, – ответил тот, – насколько одежда преображает человека; но, посмотрим. Скажи мне еще вот что, Асаф, – внезапно спросил он, – а каково мнение миссис Хаймс относительно трубки?
Этот вопрос застал врасплох и напугал Асафа. Он знал, что его сестра терпеть не может табака, и что Рупер был заядлым курильщиком.
– Это зависит, – сказал он, – от сорта табака. Я не хочу сказать, что Мариэтта спокойно относится к тому табаку, который курю я. Но я не богат, и не могу позволить себе покупать что-то дорогое. Но если дело обстоит таким образом, что мужчина будет пользоваться дорогой трубкой, и курить лучший табак из Вирджинии или Северной Каролины, какие могут себе позволить только состоятельные люди…
В этот самый момент со стороны дома раздался женский голос, негромкий, но ясно и отчетливо слышимый, произнесший:
– Асаф!
Это слово породило в мистере Рупере нежное трепетное чувство, какое, как ему казалось, он никогда не испытывал прежде. Оно показалось ему провозвестником ожидающего его блаженства. Он не был сентиментальным человеком, но в это самое мгновение вдруг представил себя, в одиночестве стоящего под этим самым каштаном, и услышал голос, произносящий:
– Томас!
На Асафа же голос произвел совсем иное воздействие. С одной стороны, он был избавлен от необходимости давать пояснения по поводу табачного вопроса, и это было хорошо; с другой – он знал, что чем-то провинился, и это было плохо.
Мысли мистера Рупера вернулись к таверне.
«То,
