запрещает закон, – ответил Асаф. – Мужчина не может жениться на своей сестре.
– Ты имеешь в виду Мариэтту Хаймс? – спросил мистер Рупер.
– Как раз о ней я и подумал, – ответил Асаф. – Если ты можешь найти кого-нибудь получше, назови ее имя.
Мистер Руперт ответил не сразу. Подумав, он снова спросил:
– А что ты имеешь в виду под удачной женитьбой?
– Ну, – сказал Асаф, после небольшого раздумья, – беря все в расчет, должен тебе сказать, что это примерно полторы тысячи в год, первоклассный дом с прочной крышей и без малейшей трещины, большой огород и фруктовый сад, две коровы, кусок пастбища по ту сторону ручья, и все женские тряпки, которые ей полагается иметь, – вот это я называю удачной женитьбой.
Томас пожал плечами.
– Ох уж эти мне наряды! – вздохнул он. – Стоит ей только выйти замуж, как она снимет траур и начнет присматривать себе то одно, то другое. Знал бы ты, сколько денег на это уходит, Асаф!
Тот улыбнулся.
– Я всегда знал, что ты смотришь далеко вперед, Томас, но, само собой разумеется, у Мариэтты было много нарядов до тех пор, пока она не надела траур, к тому же она не из таких, кто будет тратить на них деньги. Она будет перешивать их, и приспосабливать к моде; не похоже на нее, чтобы она стала тратиться на новые, если у нее есть множество старых.
В разговоре снова возникла пауза, после которой мистер Рупер заметил:
– Миссис Хаймс, должно быть, была милашка в свое время.
– Она не молода, – сказал Асаф, – но если бы была моложе, то и не взглянула бы в твою сторону, а если бы была старше, то ты не засматривался бы на нее. Так что, мне кажется, она в самом том возрасте, в котором надо.
– Сколько было Джону Хаймсу, когда он умер? – спросил Томас.
– Точно не знаю, но он был намного старше Мариэтты.
Томас покачал головой.
– Вот что меня настораживает, – сказал он. – Джон Хаймс всегда отличался отменным здоровьем, ему бы жить да жить. А только перед смертью он совсем скукожился.
– Если учесть, что он умер от злоупотребления выпивкой, он еще очень хорошо выглядел, – заметил Асаф. – Если ты клонишь к тому, Томас, что Мариэтта плохая хозяйка и не может как следует накормить мужа, ты меня удивляешь. Я жил у Мариэтты всего лишь около года, и то прибавил за это время сорок два фунта. Сейчас, конечно, я не стану утверждать, что ты прибавишь за год эти самые сорок два фунта, поскольку выглядишь поупитаннее, чем кожа да кости, но меня нисколько бы не удивило, если бы ты прибавил двадцать, а то и двадцать пять фунтов в течение восемнадцати месяцев, а может даже и побольше; и это было бы тем более неудивительно, Томас, если принять во внимание твой рост и телосложение.
– Ходят слухи, – спросил Томас, – что Мариэтта Хаймс не строга в вере?
– Что? – возмутился Асаф. – Ты хочешь сказать, что она язычница?
– Вовсе
