на создание нового вида – гибрида человека и обезьяны. Приводились его письма наркому народного просвещения Луначарскому с просьбой поддержать и разрешить эксперименты с животными и людьми. Советское правительство выделило валюту академии наук. В 1926 году Иванов начал работу в ботанических садах Конакри. Для экспериментов отлавливали шимпанзе и искусственно осеменяли их человеческим сперматозоидом. Опыт провалился. Обезьяны не забеременели, а одна умерла.
Около тридцати приматов перевезли из Африки на станцию в Сухуми. Для научного эксперимента подготовили пять женщин-добровольцев, но единственная на станции обезьяна мужского рода, орангутанг, неожиданно умерла. Другую обезьяну-самца привезли лишь несколько месяцев спустя. К тому времени Иванов попал в опалу. Чистка рядов. Его сослали в ссылку в Алма-Ату, где он вскоре скончался от инсульта.
Курбатов отметил про себя, что почти все принимавшие участие в Сухумском эксперименте умерли или погибли.
Ещё один файл привлёк внимание Курбатова. Это было два письма на английском языке, отбитые на печатной машинке. Подписаны тексты синими чернилами профессором Тинэном университета Рюкю, г. Нишихара, Окинава, Япония. Одно письмо датировано октябрём 1963 года. Другое письмо – мартом 1964-го. Знание английского языка не было сильной стороной Курбатова. Из написанного он разобрал, что это ответы на письма, отправленные ранее из Москвы. Адресат в Москве – некто Захар. Ни фамилия, ни отчество не упоминались. Форма обращения профессора Тинэна к своему визави указывала на дружеские отношения между ними. Писем из Москвы Максим не обнаружил. Либо плохо искал, либо их вообще не было в файле, либо они не сохранились. В любом случае вопрос остался открытым: кто этот Захар? Быть может, прозвище или вымышленное имя. В первом письме говорилось, что прислать требуемые образцы растений и минералов пока не представляется возможным. Во втором письме Тинэн сообщал о своём скором приезде в Советский Союз. Ни слова об упомянутых выше растениях и минералах.
Курбатов, рождённый в Стране Советов, помнил из рассказов родителей и из средств массовой информации и успел частично испытать на себе методы управления коммунистами в России и в братских союзных республиках. Советские люди, отправляя личную корреспонденцию «за бугор» родственникам и знакомым, тщательно «следили за речью». Жалобы и критика оставались «за кадром». Наверняка Тинэн знал об этом и вполне вероятно, во втором письме умышленно не упомянул о растении и минерале, который его просили переслать. Скорее всего, он собирался привезти или привёз их лично и передал при встрече.
Ещё один файл, доступный для чтения, содержал список детских домов, сиротских приютов и домов временного содержания детей в Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Некоторые из них подчёркнуты.
Курбатов знал из рассказов Гомельского, что после
