красной вытер слёзы,
что ветер вышиб, и повыше
поднял свой ворот и неврозы
по поводу того, что крыши
в лице подружки нет уже,
прошли. Спасибо, протеже.
50
Из подворотни сильно дуло.
В лицо отбросами пахнуло.
Фигурка чья-то промелькнула
между домами. Мы центральным
проспектом шли и освещенье
стены домов, асфальт сусальным
налётом покрывало. Тень я
отбрасывал то так, то сяк,
как, впрочем, и чучмек босяк.
51
Признаться, после разговора
с Татьяною хмель как-то скоро
стал проходить и пик мажора
был пройден и уж больше пива
я не хотел, но неудобно
пред Афраилом было. Диво
окончилось. Пора подробно
подумать, как быстрей попасть
домой и завалиться спать.
52
Полпятого. Тверской бульвар мы
пересекли. Гуляли парни
какие-то. Ну что ж, ударный
момент: вот по бутылке выпьем
и по домам. В ларьке девчонка,
немного заспанная, выпью
на нас уставилась, и звонко
на стук открылося окно.
И взял я пиво. Но одно.
53
Одну бутылку… Передумал
я брать себе. Уже угрюмо
я думал – никакая сумма
спиртного не поднимет больше
мне настроения. Я знаю
по опыту – коль пью я дольше,
чем организм того желает,
то ничего уже не даст
мне пьянка. Лишь растёт балласт.
54
Я посчитал остатки денег.
На тачку мне не хватит. Пленник
сих обстоятельств, я из лени
стал положеньем тяготиться.
Но всё же в парке с Афраилом
уселись мы, и, чтоб забыться,
я стал уж из последней силы
расспрашивать его про жизнь,
носком ноги то вверх, то вниз
55
покачивая. Чурка что-то
стал мне плести, его икота
обуревала, а зевота
меня. Он пиво из бутылки
пил, я рассматривал большие
и грязные его ботинки,
и видел, как по его шее
ползёт жучок и ничего
не сделал, чтобы сбить его.
56
Тут удивил меня нежданно
чучмек, когда вдруг из кармана
достал газету, как ни странно
свежайшую, и развернувши
её, открыл на той странице,
где
