сейчас хоть нотка, хоть намек на этот запах, это было бы чужим здесь – в разомлевшем городском вечере.
Лебедев шел, не узнавал мест. Домики сменялись точными их близнецами. Фонари стояли ровным строем. Кое где на деревьях, если вдруг попадались лиственные, уже начинали желтеть листья, напоминая о том, что лето не вечно.
Справа по-прежнему все было ограничено стеной.
Разобранный тротуар не давал никакой возможности идти по всем правилам движения, а потому Лебедев шел между рельсов, оглядываясь, посматривая, не приближается ли трамвай. Несколько раз он отходил на разоренный тротуар, потом снова возвращался на пути.
Пройдя несколько остановок, он устал, окончательно убедился, что здесь ему больше ничего не светит – рельсы сворачивали от городской стены в Город, он решил дождаться первого же трамвая и поехать домой.
До дома он ехал долго, с пересадками по подсказкам машинистов. На его вопрос, нет ли здесь поблизости парков, машинисты только пожимали плечами.
Добравшись до дома, Лебедев рухнул без сил в постель, не расстилая ее, и моментально уснул. Спал он без снов.
Когда он проснулся, солнце уже давно поднялось. И, как и вчера, оно поднялось над Торговым районом. Туман Низовья уже ушел. Новый день уже шумел и суетился. Кот так и не пришел.
Лебедев с удовольствием ленился, решив не торопиться вставать с постели и поваляться хотя бы еще полчасика.
Однако, именно в тот момент, когда Лебедев это решил, в прихожей зазвонил телефон.
Пришлось вставать и идти отвечать.
Звонил Борисыч.
Поздоровались. Обменялись парой дежурных фраз о погоде, о приближении осени.
– Ну что, ездил на ремонт смотреть?
– Ездил вчера к вечеру.
– И как?
– Никак. Точнее, я не понимаю, как. А что я должен был там увидеть? Почему ты меня туда отправил?
– Да болтали всякое. Подумал, может быть тебе будет интересно посмотреть самому.
– А интересно было.
Тут Лебедев рассказал про остановку, что это она, та самая, на которой он сошел из пустого трамвая. Про то, что в остальном все и похоже, и не похоже.
– И нет там никакого парка, – заканчивал он, – И, ты понимаешь, когда я на елку эту наткнулся лицом, у меня было такое ощущение, что там, за ней, как сказать, ну как бесконечность что ли. Как будто там дремучий лес, там этих елок, сосен тьма. Запах такой был. А на деле там редкие туи какие-то и стена! И все! Ни деревьев, ни бесконечности, ни даже чудного того фонаря.
– Угу, угу, – Борисыч казалось, о чем-то размышлял.
– А все-таки, о чем болтали твои посетители? Почему ты отправил меня в Ремесленный?
– Чтоб ты своими глазами посмотрел на ремонт. А ты говоришь, ремонт – как ремонт. Кладку разобрали и не слишком торопятся собирать.
