не взошло, а уже так светло, как и не заходило. Заварил кофе.
Посидели на крыльце, глядя на стелющейся над поляной туман. Ещё как-то непривычно совсем тихо. Птица пролетела над лесом, возвращаясь от куда или по делам. Пошли по сырой траве через луг к лесу, а за ним вышли к озеру. Сидели на мостках. Как будто на другой планете, никого нет и движения нет. Стало подниматься солнце. Возвратились. Опять лёг и заснул.
Долгий протяжный вой, уже вечер. Опять варю кофе и читаю «Идиота».
Блаженный. Душа и совесть… или это одно и тоже. Обычно бледное лицо и голубые глаза, совершенно светлые, из души устремлённые во всё, что может быть у человека и даже, наверное, не только у человека, а во всё существующее. Думая об этом смотрю как Александр кормит кота и как тот не спеша моется и очень уютно укладывается спать.
– Чёрная душа…, а бывает ли такая? Она или есть, или её нет. Э-э, нет… душа бывает и чёрная, и вообще любого цвета. Если бы не было разных душ и людей, наверное, разных не было бы. Но людей делят лишь на две от того, что души у некоторых и вовсе не бывает, а есть лишь эмоции на удовлетворение неких потребностей.
– Ты говоришь, что в сущности ты можешь обойтись без собственного Я, если под Я понимать объективные факторы влияния среды, духа, общества. И жить где захочешь, и говорить, что сможешь, независимо от народа. Тогда нет Родины, а есть лишь среда обитания, по твоим словам. Смотри какое широкое и, в тоже время, какое до ужаса мелкое понятие – среда обитания. Для живого бесконечно, но, а для человека, видимо оно бесконечно мало и не только в силу его физики или души.
– Да, душа бывает разного цвета, но даже не в среде обитания дело и не народ здесь играет доминанту сам по себе. А назвали светлую душу идиотской – слово злое от отчаяния и потому особо ядовитое и я верю не из-за того, что люди злы или непорядочны, а просто в силу того, что слабы в одиночестве своём. Но народ горд своей историей и свободой, и культурой сохранённой. И можно жить с разными народами в разных странах, жить плохо или хорошо, но душа народа светлая, а одна душа тёмная и потому всегда будет «идиот», который будет умирать от горя и счастья, и который будет что-то делать никому неведомое и говорить, что-то никому непонятное. А потом умрёт с тоски по чему-то одному ему значимому, оставив только досаду и некое чувство опустошённости от того, что что-то потеряли и, ведь, главное понятно, что, и потому досадно.
Смотрели неотрывно на звёзды, как их всё больше и больше появляется в небе. Некоторые из них движутся, знать не звёзды. А как же не звёзды раз на небе, обязательно звёзды. А со звёздами надо говорить. Пусть ты даже молчишь, но они требуют к себе внимания. Они же одиноки там на небе, потому что небо такое большое, а они такие маленькие и так далеко друг от друга, что и не докричишься. Они смотрят на нас, а я почему-то неожиданно вспомнил: «… о конце мира поёшь, ты опять как в могилу глядишь. Стоя напротив смотрела в глаза – у меня мама… всего полгода как умерла, и я теперь живу одна…, приходите меня навестить. Молча смотрел – вы
