правосудия всякая информация, мнения, «порочащие советский государственный и общественный строй», могут быть только клеветническими измышлениями. Доказательства несоответствия этих «измышлений» действительности по существу не приводятся. Очевидно, это одна из причин, почему суд, как правило, происходит при закрытых дверях… Никто не должен услышать содержание «клеветнических измышлений»; «измышления» – фактические сведения и мнения, касающиеся существенных сторон советского строя, советского образа жизни, скрываются от советских людей. Клеймо – «антисоветские клеветнические измышления» стоит, например, на информации, приводимой в «Хронике текущих событий»… То же самое клеймо стоит на книге А. Авторханова «Технология власти», где восстанавливается история сталинизма, та ее сторона, которая обходится молчанием в советской литературе (в книге используется большое количество советских документов – газеты, стенограммы съездов, пленумов и т. д.). Я читала довольно большое количество самиздатской литературы, но не встречала в ней лжи. Заведомую ложь, клевету я неоднократно обнаруживала – с тех пор как научилась критически относиться к тому, что читаю, слышу, вижу – в советской литературе» (Вольное слово, выпуск 13. «Посев», 1974, стр. 19–20).
В Ногинске судили 26–30 октября 1972 года молодого талантливого советского ученого-астронома Кронида Аркадьевича Любарского за то, что он читал «самиздат». Ему дали пять лет заключения в лагерь строгого режима плюс два года ссылки. Свое «Последнее слово» на суде он превратил в обвинительную речь против порядка мракобесия и средневековой охоты за ведьмами. За такую речь в нормальном правовом государстве Любарский получил бы не семь лет заключения, а звание сразу доктора двух наук – юридических и философских. К сожалению, я могу привести из нее только отрывки, касающиеся «Технологии власти». Сначала Любарский констатирует, что у правительства существуют два подхода, две оценки, два критерия при рассмотрении одного и того же явления: за чтение одних и тех же книг беспартийных наказывают заключением в тюрьму, а других, избранных, поощряют. Он рассказал, что «антисоветские книги издает издательство «Иностранная литература» с грифом «Запрещенная литература»: «спрашивается, для кого же запрещенная. Очевидно, не для тех, для которых они публикуются. Это значит, что имеется определенный круг лиц, которые их могут читать или даже обязаны читать. Остальные граждане Советского Союза, по-видимому, недостаточно грамотны для этого».
Любарский говорит о значении информации для науки: «Информация – это хлеб научных работников. Интеллектуал работает с ней, как крестьянин с землею или рабочий с металлом. Независимое мнение можно составить при условии, что вы располагаете информацией. Например, очень важно знать все обстоятельства прихода Сталина к власти, если история должна нас учить. Но на полках книжных магазинов нет книг на эту тему. Вот поэтому я должен обращаться к Авторханову. Или хочется читать что-нибудь о политических процессах. Хотелось бы это читать в
