не перебивала, не задавала вопросов.
Катя рассказала о своем замужестве, неудачной беременности, умолчав, правда, о том, что до этого избавилась от ребенка, которого должна была родить от Петра, о своем решении уйти из дома Сысоевых, о том, как Тимофей упросил ее вернуться.
– Думала, все уляжется, но, видать, не судьба. Каждая жилка во мне противилась, а я все пыталась с ним жить. Он, должно быть, чувствовал… Угрюмый ходил, пасмурный, а как скинула я во второй раз, напился… Думала, живой не останусь, так избил. Наутро опять на колени бухнулся, прощения просил, обещал забыть все, не трогать. Недели не прошло, снова отдубасил. Еле до кровати доползла.
Татьяна слушала с широко раскрытыми глазами. Она чувствовала, что Катя чего-то не договаривает, и смутно догадывалась, что во всем этом есть доля вины ее брата. На глаза накатывались слезы.
– Вот и решилась… – после долгого молчания выдавила Катя.
– Родители-то хоть знают? – шмыгнув носом, спросила Татьяна.
– Не заходила к ним… Отец бы назад погнал… сразу и подалась в город.
– Добралась-то как? – подперев щеку ладонью, жалостливо проговорила Татьяна.
– Игнат Вихров подвез, он на базар поехал. Я и упросила его, сказала, что к дохтуру надоть.
– Тебе работу надо искать, – раздумчиво произнесла Татьяна.
– Надо, – грустно подтвердила Катя, которая и представить себе не могла, какую работу она может найти и где.
– Намедни начальник наш спрашивал, не знаю ли какую девушку, чтобы за ребенком приглядывала. У его знакомого дите без присмотру осталось. Прежняя нянька замуж вышла за приказчика, вот и некому стало ходить… Давай, я поговорю?
– Не знаю, смогу ли?.. Господское дите-то… Боязно, – нерешительно произнесла Катя.
Но Татьяна уже загорелась:
– Че мочь-то? Дите как дите. Они все одинаковые. Кашу сваришь, накормишь, погулять выведешь, спать уложишь – вот и вся забота.
– А жить где?
– У господ и будешь. Отведут комнатенку али с дитем. Согласная?
Катя подумала и кивнула.
На другой день, ближе к вечеру, они отправились по адресу, полученному от начальника почтово-телеграфной конторы.
Двухэтажный особнячок, в котором снимал квартиру бухгалтер городской управы Виталий Александрович Полуэктов, находился в самом начале Сибирской, неподалеку от вокзала, разыскать его не составило труда.
Дверь открыла манерная дама лет двадцати пяти. Преувеличенно удивившись, она крикнула, сложив руки на груди:
– Виталик!
На ее крик из комнаты неторопливо вышел немолодой господин в домашней бархатной куртке.
– Вы хотите предложить свои услуги по уходу за ребенком?
Татьяна и Катя одновременно кивнули.
– Ну-с? И кто же эта смелая особа?
Татьяна опомнилась и подтолкнула Катю. Катя сделала шаг вперед. Хозяйка придирчиво оглядела ее
