веник. Листва на березках была еще прошлогодняя, бурая, местами красная и веник походил на те, что специально сушат на зиму. Словом, это был добрый березовый веник!
За полотнищем послышался всплеск воды, урчанье. Из всех дыр в палатке повалил пар. Палатка заходила ходуном, словно в ней ворочался медведь. В конце концов входные полы распахнулись и Кеша с разбега кинулся в озеро. Он только окунулся, как тут же выскочил на берег и, яростно отмахиваясь от комаров, стал обтираться махровым полотенцем.
– Хорошо? – спросил Нюкжин.
– У-ух! – выдохнул Кеша.
– Кто следующий?
– Я – последний. – сказал Донилин.
– Идите Вы! – предложил Виталий.
Нюкдин не стал отказываться.
– Я, так я!
Пример Кости раззадорил его, хотя купаться в озере?.. Нетушки!
В банной палатке Нюкжин подложил дров в печку, огляделся. Один ящик служил подставкой под таз, другой – сиденьем. Брезентовый пол, влажный и теплый, живительно ласкал босые ноги.
Пламя вспыхнуло с новой силой, в трубе загудело. Железные бока печки начали краснеть. Траки впитывали жар.
Нюкжин плеснул на них водой из ковшика и волна тропического влажного жара обдала тело. Горячая сырость, сгущаясь под потолком, давила на плечи. Он присел на корточки: "Ну, греет!"
Воздух в палатке пропитался ароматом распаренного березового листа. Нюкжин глубоко вдохнул его запах, словно напился. Потом приподнялся, сел на ящик и налил в таз горячей воды. Попробовал и отдернул руку. Не вода, вар! Он разбавил ее и с наслаждением опустил в таз голову.
Горячая вода смывала не только многодневный пот, многодневную грязь, многодневную усталость. Она смывала напряжение минувшей ночи, возвращала бодрость и уверенность.
Нюкжин плескался и фыркал, бил себя веником до покраснения. А когда жара и духота стали нестерпимыми, обдался холодной водой из ведра, что стояло у порога. Вода не показалась ему студеной. Она ласкала разгоряченное тело. Но комары! Они только и ждали, когда он выйдет.
Нюкжин взялся за полотенце.
– Хорошо! Ох, хорошо! – приговаривал он, словно ему могли не поверить.
Одновременно он отмахивался от комаров. Но не выдержал и полуодетый побежал в палатку.
День закончился так быстро, будто его вычеркнули из календаря. И, все-таки, было в этом дне что-то нужное. Они уплатили дань болотам! Суеверие? Ну, пусть они уплатили за "науку". Главное, не увязли. Главное, что еще одна трудность – "романтическая", нет, обыкновенное "ЧП" – позади. Сколько таких "ЧП" уже было на их пути. То нет труб, то мастер в запое, то наводнение, то авиация… Личная несовместимость тоже трудность не последнего значения. Но все они поочередно остаются за спиной, а Дьяска все ближе. Только не угадаешь: кончатся ли там трудности? Скорее всего, одни кончатся, а другие начнутся.
Глава 3
А впереди уже маячила Дьяска. Они пересекли Южную часть Колымской низменности от Юкагирского плоскогорья
