порой я наблюдал тягучими золотыми нитями, вырывающимися из его медно-серебристой кожи, круживших возле оранжевого сияния и ровно подавляющих или впитывающих плывущий там дотоль желтоватый дымок.
– Голубчик, прошу вас, угомонитесь, – очень нежно, точно пропел ему Арун Гиридхари и его рука, протянувшись, перехватила опускающуюся вниз на подлокотник кисть правой руки сурьевича, слегка ее пожав, сейчас почему-то вызвав во мне чувства огорчения и ревности. – Пошто такое волнение, дотоль надоть все пояснить, его великолепию, лишь опосля принимать решения.
– Обаче, я соглашаюсь с предложением его высочества и также как Врагоч, Госпав, буду его поддерживать, – торопливо прозвучал высокий с легким дребезжанием голос амирнарха, от которого меня, прямо-таки, передернуло. Ибо мое раздражение стало увеличиваться в мощи, словно я был днесь не я… а, так-таки, лишь тень.
– Пречистый гуру прав, его великолепие, еще дитя и мы должны сие принять, не возлагая на его плечи не подъемное, – отозвался негуснегести и вновь нежно пожал удерживаемую в длани кисть руки сурьевича.
И так как я привык, за последние колоходы, что со мной считались и вовсе грубо, вызывающе проронил:
– Почто вы делаете вид, что меня тута нет? Что? Что случилось? Я так понимаю, это не связано с БоитумелоЭкандэйо Векесом? Это что-то такое, чего сотворила ВианикшиДамо? Да? Да, скажите Камал Джаганатх? – и тотчас сойдя с места, направился к Ананта Дэви, застыв от него в шаге с намерением принять его переживания и уже тогда понять, что же происходит. Однако сурьевич опережая меня в том хотении, как-то сразу взял себя в руки, и с тем наглядно выдернув перста из длани негуснегести, свернул собственное беспокойство, да весьма ровно, уверенно, как это он мог делать, откликнулся:
– Даже не ведаю, Лан-Эа, на кой из всех озвученных вами поспрашаний перво-наперво ответить, – и из этой его замысловатой фразы я понял, что он сейчас мне все равно ничего не скажет ни про БоитумелоЭкандэйо Векеса, ни тем паче про ВианикшиДамо. Потому как решение по тому, что озвучили амирнарх и негуснегести сам поколь не принял. – Быть может лучшим будет, покамест я в тех поспрашаниях определяюсь, вам рассказать о давешней поездке в Эриду, каковую ни вы, ни Чё-Линг не согласовали со старшими? – добавил он, весьма ловко переводя разговор, на то в чем я ощутимо провинился. И, что, как мне казалось, ему не было известно, о чем главный дхисадж и прабха ему не доложили. Однако могли и, видимо, доложили другие, и, скорей всего, это содеял эка-схалас Болебор Богущ Бой, возглавляющий в системе Медуница Париваар Военного Каруалауха, и координирующий охрану и защиту системы Медуница, чья ставка располагалась в командно-охранном пункте на планете Волошка. Абы не редкостью мне о том рассказывал сам Ананта Дэви.
Впрочем, я в этот раз не смутился, хотя того, очевидно, и добивались. Поелику не считал мое ребячество сейчас первоочередной
