и вид усталый, и слишком озабочена своим поздним ребенком.
При въезде на Охтинский, в том месте, где тянулся высокий, глухой забор ядовито-синего цвета, украшенный рекламой Недрапрома и гигантским лозунгом, гласящим «Невозможное – возможно!», Лена, слегка повернув голову, негромко произнесла:
– Интересно, удастся ли нам увидеть чудо-небоскреб? Сдается мне, неудачное место они выбрали для памятника Мамоне: на набережной, где грунт зыбкий, да еще напротив Смольного.
Наболевшее вырвалось помимо воли. А быть может, разговорилась из страха уснуть за рулем или просто захотелось услышать голос странной пассажирки.
– Да, легенда о Вавилонской башне оживает. Все в этом мире повторяется, даже прежние ошибки, – чуть слышно отозвалась дама.
Лена снова подняла глаза в зеркало.
– Скажите, как можно обокрасть весь русский народ, прибрав к рукам газ и нефть, и гордиться этим как некоей заслугой?! Но этого им мало, они решили взирать на этот народ и на город с его ангелами, куполами и крестами с высоты небес. Говорят, на самой верхотуре писсуар хотят сделать застекленный, чтобы приятное с полезным совмещать, не теряя времени.
– Думаете, построят? Сегодняшняя администрация сорвет свой куш, разбежится по другим должностям или благополучно уйдет на пенсию, а Недрапром останется один на один со своим нелепым проектом.
– Деньги со временем разворуют, да еще кризис обострится. Попытаются экономить, таджиков пригонят, узбеков, те чего-нибудь накосячат, да еще зыбкая почва просядет…
– …и башня превратится в Пизанскую. Законсервируют строительство временно, а получится навечно, – в голосе дамы прозвучала улыбка.
– …остов заржавеет, станет похож на торчащий гнилой зуб на фоне блистательной панорамы…
– …новая администрация, проклиная алчных предшественников, объявит конкурс на тему: как малыми средствами разрушить загаженный недострой, который к этому времени станет посмешищем для горожан и туристов…
– …Недрапром разведет руками. Снова прозвучит легендарная фраза: хотели как лучше, а получилось как всегда.
Проскочив по бугристому, собранному в гармошку асфальту Охтинского моста, повернули на набережную, теперь уже левого берега. Перебивая друг друга, высказывая новые прогнозы для небывалого, знаменитого проекта, вовсе развеселились, расшумелись. Даже Ванечка проснулся, заморгал, заулыбался.
– Ванечка, посмотри, это решетка Летнего сада. Помнишь?
Давно стихами говорит Нева,
Страницей Гоголя ложится Невский,
Весь Летний сад – Онегина глава,
О Блоке вспоминают острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.
Перед Троицким мостом, не снижая скорости, проскочили один за другим два горбатых мостика, отчего весело ухнуло в груди. Вот и поворот на Дворцовый…
– Вам
