с ними, если захочет, мне-то что за дело? Переговори с ее родителями. Ну, или память сотри.
– Слушаюсь, ваше величество. – Прокурор попятился.
– Теперь вы, мои подданные, можете рассказать своим родным, что ваш царь не только могущественный, но и сердобольный правитель, который не наказывает за любовь. – Нептун посмотрел мне в глаза, поднялся с трона и стукнул трезубцем о пол. – Дело закрыто! – проревел царь и удалился.
Дальше началась какая-то свистопляска. В зале поднялся невероятный шум. Одни хлопали в ладоши и что-то выкрикивали. Другие вовсю судачили. Кое-кто даже подплыл ко мне и пожал руку.
– Можно мне идти? – спросила я конвоира.
Тот коротко кивнул, снял с меня наручники и указал на выход.
Едва я покинула зал, ко мне подплыла русалка с волосами, собранными в узел на макушке, и вцепилась мне в руку:
– Твою маму проводят через отдельный вход, вы скоро встретитесь. А я провожу тебя.
– Кто вы… – начала было я, но русалка уже тащила меня к лодке, напоминающей одновременно лимузин и субмарину: длинную, белую, с золотыми ручками на дверцах.
У лодки уже толпился морской народ.
– Эмили! Как ты себя чувствуешь? – крикнула какая-то русалка с блокнотом, в которой я узнала одну из журналисток, бывших в зале суда.
– Эмили не может сейчас разговаривать, – ответила моя провожатая. – Она…
– Чувствую себя прекрасно! – крикнула я. – Очень хочу увидеть маму и папу вместе!
– Спасибо, Эмили! – Журналистка застрочила в своем блокноте, а мы сели в лодку.
Внутри уже кто-то был.
– Шона!
– Эмили!
Мы обнялись.
– А мы поедем на остров! – сказала я. – Моего папу освободили!
– Пристегнитесь, – велела нам русалка, усаживаясь на водительское место.
Лодка торпедой понеслась вперед, а я принялась рассказывать Шоне о том, что случилось в суде.
– А еще царь добавил, что ты тоже можешь отправиться с нами, – закончила я.
Ну конечно же, она может! Неужели ее родители откажутся?
– Прибойно! – обрадовалась Шона.
– Осторожнее, сейчас будет подъем, – предупредила русалка.
Нос лодки задрался, и мы понеслись вверх. Наконец лимузин остановился. В его крыше открылся люк.
– Тебе пора выходить, – сказала русалка, пожимая мне руку, отчего я почувствовала себя немного глупо. – Удачи, Эмили, ты смелая девочка.
– Увидимся, Эмили. – Мы с Шоной одновременно засмеялись и обнялись.
Я выбралась на крышу лимузина и заморгала, привыкая к солнечному свету. Передо мной качался на волнах «Морской царь». Несколько тритонов плавали перед ним, держа в руках толстые канаты. Мама, перегнувшись с борта, протягивала руки кому-то, находящемуся в воде.
Я приподнялась, пытаясь разглядеть получше.
