мелких народностей).
Стрельба 5 января все же очень «недемократична», и поэтому всю вину и ответственность за нее комиссары валят опять на буржуев, этих новоявленных мальчиков для сечения за все вины большевистской власти. Направляя толпы на буржуев, большевики чужими руками расправляются с опасными для них элементами и в то же время дают направление для разряда неудовольствия и ненависти, накапливающихся и против них самих в тех массах и подонках населения, которым они столько обещали, но удовлетворить во всю ширину их вожделений не могли, и которым также хочется дорваться до власти и попировать вволюшку.
8 января. Был в Главном управлении Генерального штаба, где застал интересное заседание: из Бреста приехал член мирной депутации генерал штаба капитан Липский и привез на разрешение целую кучу вопросов, на которые сегодня же надо дать ответ; узнал, что немцы решили провести будущие границы России по линии современного фронта и что одним из условий мира поставлена немедленная демобилизация русской армии; Курляндия и Польша остаются занятыми немецкими войсками, так как эти страны уже «самоопределились и, по заявлению немцев, желают находиться под немецким протекторатом» (после большевистских экспериментов запросишься под любой протекторат, лишь бы избавиться от комиссаров!).
Предлагаемая немцами граница отбрасывает нас на сотни лет назад и ставит Россию в невероятно невыгодное стратегическое положение, так как все главные железнодорожные узлы остаются вне этой границы, и всё, что сделано по постройке стратегической сети наших пограничных районов, в корне уничтожается.
Кроме того, по проекту договора, Эзель и Даго отходят от России и входы в Финский залив находятся не в наших руках. Все эти требования, по словам Липского, поставлены немцами в самой ультимативной форме, а вопрос о границах южнее Бреста будет решаться с украинцами самостоятельно.
Прямо одурь берет от того, какой ценой расплачиваются большевики за предоставление им возможности захватить власть над Россией; ведь даже проиграй мы прямо войну, условия не были бы хуже и позорнее.
Видел своего старого врага по крепостным вопросам, бесталанного, но влиятельного евнуха нашей военно-инженерной техники генерала Величко; он изображает что-то вроде инспектора по инженерной части и приехал из Ставки, управляемой Бонч-Бруевичем, мерзейшей памяти «маскотой»[38] старичка Рузского. Величко уверяет, что представители союзников до сих пор торгуются с большевиками по части сохранения на русском фронте призрака состояния войны и отказа от идеи заключения сепаратного мира; при этом большевики ничего определенно не говорят, но ставят первым условием официальное признание союзниками их власти.
Ночью красноармейцы убили в Мариинской больнице перевезенных туда из Петропавловской крепости Кокошкина и Шингарева; последний был крупной и очень симпатичной политической фигурой чисто практического
Mascotte (
