style="font-size:15px;"> – А коли и так, издалече пущай вздыхает, ловить — то здесь ему нечего, – вдруг хитро подмигнула князю Улита, и во взгляде ее не было уже ни испуга, ни стыдливости.
«А баба-то не так скромна, как на первый взгляд показалось», – Димитрий любил девок с характером, дерзких да смешливых. Заозерская княгиня нравилась ему все больше и больше.
Поутру Димитрия растолкал Первак.
– Вставай, князь, уж солнце к полудню повернуло, а вас хоть кнутами стегай. На ловы-то сбираетесь?
Князь устало потер виски. Голову покалывали невидимые иглы, во рту пересохло.
– Испить бы чего?
– Квасу я достал, отведай, полегчает, – и Первак протянул крынку с холодным питьём. Князь жадно глотнул.
– Хорошо!
За спиной раздавался богатырский храп Пахомия. Ночью он свалился с лавки и теперь, раскинув руки, спал прямо на полу.
– Что было вчера? Когда с пира – то ушли? – Димитрий никак не мог собраться с мыслями, они разбегались, как тараканы по углам, что-то смутно вспоминалось.
– Я ничего дурного не творил, к княгине не приставал?
Первак прищурился:
– Ох, княже, такое себе дозволял, вспоминать срамно…
Дмитрий испуганно взглянул, лицо его вытянулось. Первак расхохотался.
– Да не бойся, ничего дурного не случилось, кроме того, что вслед за малым Ростиславом ты на столе заснул. И как в кисель-то головой не нырнул? Мы с Пахомием тебя еле дотащили, уж больно здоров ты, княже.
Вместе они растрясли сотоварища. Тот долго мотал головой, потирая лоб.
– А я, князь, дюжее тебя буду, на своих ногах с пира ушел, – хвастливо расправил он грудь.
– Я-то на постели спал, а ты тут рубахой полы подметал, – не остался в долгу Димитрий.
– Оба хороши, – угрюмо буркнул Первак. – Там уж все к ловам готово. Вас ждут.
– Как? И Ростиславушка уж пробудился?
– Так он раньше тебя, князь, почивать изволил, уж и выспался. Матушка его квасом да отварами отпоила. Вон, как молодой жеребчик, на дворе резвится.
Димитрий взглянул в окно. Княжич действительно нетерпеливо сновал по двору, поторапливая холопов. Рядом деловито расхаживал Найден, отдавая челяди бесчисленные приказы.
Димитрий кликнул Жидятку, пятнадцатилетнего холопа, которого он недавно взял в услужение.
– Что ж ты, дубина, Пахомия-то не растолкал, чтоб на лавку лег, боярин вон всю ночь на полу валялся! – гневно прикрикнул князь, отвешивая Жидятке подзатыльник.
– Да разве ж его растолкаешь, тут семерых таких, как я, надобно, – обиженно буркнул Жидятка.
Пахомий показал холопу кулак. Тот даже глазом не моргнул. Он мнил: ежели он, Жидята, княжий холоп, то справно прислуживать должен только хозяину, а всякие прочие ему не указ, и следить, где они спят, он не обязан.
– Княгиня
