как тот белый заяц, наверное, но ничто не могло помочь ей уйти от пули обезумевшего мужа на этот раз.
Мы услышали выстрел и сразу же следом за ним – другой.
Женщина повалилась на землю.
– Мама, мамочка-а-а! – крик соседского мальчишки оборвался сразу же за третьим выстрелом.
– Ну, чего уставились? – раздалось совсем рядом с нами.
Сосед, всклокоченный, разъярённый, с ружьём наготове, стоял в калитке нашего палисадника.
– Радуетесь, небось? Милуетесь?
Мама вскочила, чтобы заслонить собой меня, так как я оказался ближе всех к соседу.
Дед давно проснулся и стоял в тени стены с оружием наготове.
В тот момент, когда сосед вскинул ружьё, чтобы выстрелить в отца, который стоял перед ним безоружным, тоненько пропела пуля нашего ружья и впилась соседу в руку. Правую. Долго он не сможет теперь стрелять. Сосед вскрикнул от боли и присел на мощёную мелким гравием дорожку.
А дед тоже опустился на землю от пережитого волнения, заплакал, обхватив голову руками:
– Дураки-и-и! Ой, какие же вы дураки-и-и! – приговаривал он и тихо всхлипывал.
Сосед похоронил жену с сыном и теперь был тише воды и ниже травы. Казалось, будто что-то в нём сломалось, какая-то пружина.
Люди в посёлке его сторонились, но не осуждали: чужая семья – потёмки.
Родители мои с опаской поглядывали через дырявый забор на соседский двор, который с каждым днём приходил во всё большее и большее запустение.
Теперь уже не видно было вечерами, как тоненькая лучинка в окне освещает грязную кухню, лишённую женской заботы. Окно закрывали заросли поднявшейся в человеческий рост сорной травы.
А соседу всё это было на руку. Он задумал что-то недоброе. Всю неделю он работал, а когда приходил домой на выходные, всё время что-то мастерил в своём оружейном сарае. Мы слышали визг напильника, чуяли запахи какого-то технического варева.
Дед день ото дня становился всё мрачнее:
– Не к добру это, ох, не к добру! – часто вздыхал он. – Бомбу он мастерит, я думаю. Они, мастера, курсы проходят по взрывчатым веществам, строение бомбы изучают.
– Как это – бомбу? – ахнул я.
Про бомбы я слышал и читал в старых газетах на чердаке. Какое-то время назад, а может быть, и лет сто, взорвали бомбу, которая называлась атомной, где-то далеко, в другой стране, не помню, как называлась.
Тогда ещё не знали, какие последствия будет иметь этот взрыв. А когда увидели, что люди превращаются в пар вблизи эпицентра взрыва, или умирают от каких-то странных болезней те, кто оказались подальше, то ужаснулись и запретили такие бомбы пускать в ход.
Их стали называть «оружием массового поражения». Не то, чтобы такие бомбы прекратили своё существование. Где-то они есть, говорят, в каких-то
