мельком взглянув на часы.
– Эй, не вздумай через речку уплыть. Дружка твоего живьем тогда закопаем и сверху тачку Кобзоновскую вместо памятника надгробного поставим,– крикнул ему в спину лысый. Иван остановился, но поворачиваться не стал. Выслушал молча и двинул дальше. Через минуту уже в лесок ввинтился,-«С Афгана уже 7-м лет прошло. Автомат-то хоть ночью разбуди, в руки сунь и они сами его разберут и соберут, а вот из "макара" стрелять довелось всего пару раз. В учебке, да взводный как-то разрешил по банкам консервным обойму сжечь. А эти-то скоты с "калашами" придут на поиски, да лесок название одно. Сухостой сплошь. Тут промахиваться нельзя. Дуршлаг сделают в-3-и секунды»,– прикинул он свои шансы. Снял с себя куртку кожаную коричневого цвета, приметная больно и, углубившись в лесок метров на 50-т, повесил ее на березовый сучок, на уровне своего роста. Плечики расправил. Может, купятся или отвлекутся на секунду хотя бы. Уже ему Ивану плюс. А вот рубашка у него была в самый раз. Удачно одел, зеленая, армейская. Уходить далеко от куртки не стал. Метрах в 20-ти присмотрел упавшую сосенку, за ней зеленой и залег. Недавно видать упала. Еще иголки не обсыпались. Только поудобнее устроился, выстрел прозвучал. Иван на часы взглянул,– "Ишь ты, точно пять минут прошло. Предупреждают клоуны, что время вышло. Идут, стало быть",– как "клоуны" в лес вломились услышал конечно сразу, хоть они и старались не шуметь. Метров на десять разошлись и точно в том же месте где и Иван вошли. Постояли с минуту, прислушиваясь, о чем-то пошептались и медленно пошли, шурша травой и потрескивая сухими ветками. Первым Иван увидел Рэмбо кудрявого. Шел тот на полусогнутых, выставив АКМС,– "А личико-то на мандраже у супермена. Небось кроет матом про себя Фантомаса – войнушки затеявшего",– подумал Иван аккуратно на мушку морду кудрявую взяв,– "А лысый где же? Стрелять пока нельзя",– Фантомас обнаружился метрах в пяти левее Рэмбо. С таким же выражением дерзости и страха на лице. Он-то и "купился" на куртку Иванову. – Вон он, гнида, мочи,– и влепил в куртку длинную очередь на полмагазина. Ветки, срезаемые пулями, посыпались с березки, а куртка задергалась, как живая. Рэмбо тоже выпустил, ощерив рот, длиннющую очередь по Ивановой куртени. Иван выстрелил всего два раза. Сначала в лысого, попав тому точно в середину лба, а потом уж в кудрявого. Этому пуля попала в шею и упал он не сразу. Уронил автомат и схватился руками за горло. И только потом медленно осел в траву. Иван поднялся, подошел к березке, принявшей на себя предназначенные ему пули. Куртка была безнадежно испорчена. Точно "сито". Дырки, правда, небольшие, но много. Одел ее, не попадая сразу дрожащими руками в рукава,– "Выброшу потом где-нибудь, не домой же в ней идти. Ленка увидит, в обморок рухнет",– Ивана трясло. Оно и понятно. Не киллер профессионал чай и людей за свою жизнь всего одного, того духа-пулеметчика на тот свет отправить пришлось. Но ведь то в бою и врага,– "А эти-то свои, русские. Сволочи!"– Иван сел под березку и закурил. Минут пять сидел, тупо уставившись на муравья, который тащил наверное к себе в муравейник здоровенную муху. Раз в десять больше самого муравья. Тащил
