Сам он сибиряк в третьем поколении. Лес любит, воздух чистый, небо голубое. А здесь горы лысые и жарко, как в духовке. Летом идешь, как по сковородке. А зимы здесь и нет в Ивановом понимании. Мерзость какая-то. Ветра опять же свищут гнилостные. Грязно, серо, пустынно. И народ какой-то дикий здесь живет. Девок в жены парни себе у их родителей покупают за деньги. Работорговля, блин. Каменный век. И воюют, не пойми кто с кем.
"Цирандольцы эти – цирики, которым мы наверное и приехали подмогнуть, те еще вояки. Где их правительство набирает? В горах, что ли отлавливают? Чуть что в плен духам сдаются. Пойдут банду моджахренов выбивать и сдадутся ей же в полном составе. Хоть их полк, хоть взвод пошли. Потом наших посылают "Шурави", банду эту удвоившуюся ловить. Теперь-то посылать цириков перестали одних. Пускают их вперед, а сзади мы, как усиление. Тогда только воюют, сволочи. Знают, что "шурави" залечь не дадут. Пулю в задницу сразу получишь. Ну, ничего, осталось до дембеля еще 200 дырок в календаре проколоть и чао, Афган",– Иван вздохнул, достал из планшетки последнее письмо Ленкино и стал его перечитывать уже, наверное, в сотый раз. Взвод их уже вторую неделю как забросили на вертушках на этот вот блокпост. Тут две караванные тропы пересекаются и из Пакистана прут духам америкосовскую снарягу.– "Вот и дежурим в местах не столько комфортабельных, сколько удобно контролирующих визуально окрестности. Это новая точка и их взвод вторую неделю долбится, ее обустраивая, как положено. Зато обещали больше месяца не держать. Отдежурят и в часть. А там хоть условия в городке более-менее цивилизованные. Здесь даже не умыться по-человечески. Вода привозная. Вертушка раз в неделю прилетает. Воду, хавку и почту доставляет. Хорошо хоть весна в разгаре. Зима уже кончилась слякотная, с ветрами туберкулезными, а лето душное еще не наступило. Межсезонье. Даже красиво тут сейчас в горах этих лысых. Травка зазеленела и даже цветочки какие-то желтяться. Вроде нашей куриной слепоты. А может это она и есть? И небо пока еще не серое, а голубое. За две недели ничего не произошло примечательного. Нет пока объектов для наблюдения или досмотра. Ближайший кишлак километрах в пяти отсюда. А духи, видимо предупрежденные, сюда пока не суются. А на фига им наш взвод? Возни много, а навара потом с гулькин нос. Ну, соберут калаши с трупов. Так мы их в пятеро больше успеем положить с высотки этой. Овчинка выделки не стоит. Вот если караван пойдет, тогда могут попробовать зачистить, а пока… сидим и сидим. Воды жаль в обрез. Песок этот уже задолбал. Скрипит на зубах. С ушей уже никто и не стряхивает",– Иван сплюнул и прополоскал рот водой из фляги.– "Вот и норма-две фляги в день на все про все. Все подсчитано у отцов-командиров. Как будто нельзя две прислать вертушки. Экономят топливо, козлы. Хорошо хоть не жарко пока, а в самый раз +18-ть. Комнатная температура",– Иван сидел в палатке оружейной на ящиках с патронами автоматными и перечитывал письмо от Ленок. Дочитал последнюю строчку.– "Люблю. Жду ответа, как соловей лета",– улыбнулся и аккуратно письмо в конвертик сунув, прибрал его обратно в планшетку. – Взвод, выходи
