на место сбоку от тропы, где, судя по сломанным папоротникам, что-то лежало. Тремейн с любопытством осмотрелся.
– Вы, разумеется, уже прочесали всю округу. Нашли что-нибудь?
– Довольно мало, – ответил инспектор. – Тот, кто совершил это, наверное, ждал за кустом, когда жертва поравняется с ним. – Он указал на кусты ежевики у края тропы. – Там валялся окурок, точнее, наполовину выкуренная сигарета. Ее сдавили пальцами так, словно тушили в спешке, не успев докурить, а не сплющили, погасив о какую-нибудь плоскую поверхность или об землю.
– Следы ног есть?
– Земля слишком твердая, чтобы на ней что-нибудь осталось. Но пару следов мы все-таки обнаружили. – Инспектор отвел в сторону раскидистые ветки ежевики. – Вон там пятачок мягкой почвы – в ней дольше застаивается вода, – и на ней видны два отпечатка каблука. Не бог весть, но хоть что-то.
Тремейн наклонился, чтобы рассмотреть едва заметные на земле углубления. Клочок сырой земли примерно в фут шириной находился за кустом, на нем можно было различить отпечатки пары каблуков – более глубокие сзади, чем спереди, – и никаких следов от подошв.
– Похоже, их оставил мужчина, – произнес Тремейн, выпрямляясь. Взмахом руки он обвел ближайшие окрестности. – Судя по виду этого места, все закончилось очень быстро. Следов борьбы нет.
– У нее не было никаких шансов оказать сопротивление, – объяснил Бойс. – Кем бы ни был убийца, он застал ее врасплох и нанес удар до того, как она успела понять, что происходит.
Тремейн посмотрел по сторонам, вгляделся в деревья, растущие у тропы по обе стороны от места, где он стоял.
– А я думал, что увижу здесь повсюду полицейских. Разве тропу не закрыли для публики?
– Временно – да, – кивнул Бойс. – Хотя мы уже сделали все необходимые снимки и замеры. Одного полицейского я оставил там, где тропа выходит на выгон. А второго – возле калитки, но сейчас я отпустил его выпить чаю. По сути дела, подменил его.
– Ясно. Так вот почему вы стояли там, когда я подошел! Вы смотрели, не попробует ли кто-нибудь пройти по этой тропе, но так, чтобы он вас не заметил до того момента, как его намерения станут явными.
– Так и было задумано. Вести уже разнеслись по деревне, и, конечно, всем известно, что мы здесь, но всегда есть надежда выяснить что-нибудь еще. К счастью для вас, здесь оказался я, – добавил он. – Иначе вам было бы не избежать допроса с пристрастием от Ньюленда, того малого, который стоял тут на страже, и он отправил бы вас восвояси.
– Я родился под счастливой звездой, – беспечно отозвался Мордекай Тремейн.
Он извлек из глубин жилетного кармана старомодные карманные часы и открыл их.
– Мне пора обратно. Я обещал отсутствовать не более получаса. – Тремейн вернул часы на место и вопросительно взглянул на своего спутника. – Вы остаетесь в деревне, Джонатан?
– Да. Я снял номер в «Адмирале». В пабе, дальше по дороге. Только не приходите туда и не спрашивайте меня, –
