Санди, – весело отозвался Расселл. – Идите сюда, побеседуем. Мы хотим, чтобы Мордекай познакомился с Далмерингом, а из всех соседей собирались представить его в первую очередь вам. Ведь вы в некотором роде здешняя достопримечательность!
Он подвел гостью к Тремейну.
– Мордекай, это Сандра Борн, одна из наших соседок. Мы зовем ее Санди, как она сама предпочитает. Санди, познакомьтесь с Мордекаем Тремейном, нашим давним другом.
Тремейн обменялся рукопожатием с миниатюрной женщиной, над которой возвышался словно башня, хотя его рост был не выше среднего. Сандре Борн было лет сорок, однако он прекрасно понимал, насколько рискованны догадки о возрасте женщины, какой бы она ни была. Считаться миловидной она ни в коем случае не могла, однако от нее исходила некая притягательная живость. Сандра Борн держалась с уверенностью деятельной, бойкой, занятой особы из числа старательных и трудолюбивых энтузиастов, берущих на себя ответственность за организацию церковных праздников, конкурсов и прочих многочисленных мероприятий сельской жизни.
Ее лоб был широким, это подчеркивали высоко поднятые над ним темные волосы, пронизанные сединой, поэтому голова казалось немного великоватой для небольшого тела. Маленький прямой нос с широкими ноздрями, большой подвижный рот, округлый, но твердый подбородок и карие глаза с еле заметным зеленоватым оттенком, который Тремейн не мог оценить из-за ее очков в роговой оправе, довершили общее впечатление, полученное им в первые моменты знакомства.
Пока их представляли друг другу, у него появилась возможность присмотреться к ней, и он увидел, что живость Сандры напускная: она старается поддерживать ее, словно считает, что этого от нее ждут, – требует от нее постоянных усилий. Глаза оказались не такими ясными, как ему виделось поначалу: в их глубинах таились напряжение, тревога и другие эмоции, которые Тремейн не смог прочитать, а под глазами залегли тени. Когда ее заставали врасплох, улыбка становилась принужденной, машинальной, и причина вскоре стала ему понятна.
– Санди и Лидия Дэр жили в одном коттедже, – сказал Пол Расселл.
Эти сведения он сообщил будто невзначай, с выражением, как запоздало сообразил Тремейн, нарочитого равнодушия. Сандра Борн отреагировала на его тон быстрее, чем Тремейн, и сразу перевела взгляд с нового знакомого – тихого, ничем не примечательного, в старомодном пенсне, – снова на врача.
– Он знает… про Лидию?
– Да, – подтвердил Пол Расселл.
– Мне только что рассказали, – вмешался Тремейн, к которому наконец вернулся дар речи. – Я прибыл из Лондона несколько минут назад, а перед тем, как выехал, в газетах еще ничего не было. Насколько я понимаю, мисс Дэр… была не замужем? – уточнил он у Расселла.
Тот кивнул, и Тремейн продолжил:
– Вы с мисс Дэр были близкими подругами? Для вас, наверное, случившееся стало страшным потрясением.
– Да, – негромко ответила Сандра Борн.
По ее лицу было видно, что
