что мы забыли про усталость! Родители могли вечером узнать все новости и уже не были так оторваны от мира. Потом я привезла проигрыватель с радиоприемником, папа любил слушать его, находясь на дворе, занимаясь по хозяйству. Мы приезжали в гости, включали на всю громкость радиоприемник и под музыку пололи огород и копали картошку. Мне хотелось, чтобы мои родители жили в достатке и ни в чем не нуждались.
После увольнения я поехала в Одессу к сестре, Вале, она там училась в Гидрологическом институте. Я думала, устроюсь работать там поваром и буду подкармливать Валентину. Пошли мы с ней в институт, в отдел кадров, и мне предложили работу рабочей по кухне. Временно, а как только освободится место повара, переведут в повара. Предложили пойти на учебу в вечерней школе, а потом поступить к ним в институт, да еще в общежитии давали место. Все было замечательно, но Валентина заявила, что я буду ее позорить, работая на кухне и не разрешила мне туда устроиться. Я ее послушалась, и мы ушли, правда, потом я долго об этом жалела.
Год спустя. Возвращение в Херсон.
Для устройства на работу в Одессе нужна была прописка. Долго я искала квартиру, где бы согласились меня прописать, но безуспешно, деньги у меня заканчивались, и я решила уехать в Херсон к Нине, она как раз к тому времени вышла замуж. У ее свекрови был свой дом, с участком, в котором молодоженам выделили две комнаты.
Я приехала в Херсон и пошла устраиваться на работу в ту столовую, где я проходила практику. Там мне были рады, но без прописки принять не могли. Выручила меня тетя Лена, Нинина свекровь, она решила меня прописать у себя. В паспортном столе нам сказали, что нужен поэтажный план дома, без него не пропишут. Кинулись мы его делать, заказывать и выясняется, что могут сделать этот план только через полгода. Как быть? Мне нужно работать. Кто меня кормить будет? Я не привыкла за чужой счет жить. Я ходила во все столовые, рестораны и в кондитерские – везде нужна была прописка. Я совсем отчаялась, но Господь явил чудо!
Иду я по городу и плачу, в очередной раз отказали. Не знаю, что делать, уже вторую неделю без работы. Думаю, завтра уеду домой. Вдруг слышу, меня кто-то окликает: «Люба, это ты?» Отвечаю: «Да!» Смотрю, а это Александр Александрович Орлов, муж моей бывшей воспитательницы в общежитии. Он был секретарем райкома. «Что случилось, почему глаза на “мокром месте”? Идем ко мне в кабинет, там все расскажешь: где ты сейчас и чем занимаешься?»
Мы вошли в здание райкома, огромное, с колоннами, лестницы мраморные, в вестибюле стоял памятник В. И. Ленину. Возле окон, в коридоре, цветы в больших горшках. Я впервые оказалась там. Потолки были так высоки, что я ощущала себя маленькой. Возле входных дверей стоял дежурный, а сами двери были высокие из массива дуба и украшенные резьбой – по краям колосья, а в центре – серп и молот. Я не шла, а летела, как на крыльях, забыв про свои неприятности, ведь я уже надежду всякую потеряла и собиралась уезжать, а тут случайно встречаю почти родного человека…
Во
