Повторение пройденного… Былинки. Александр Раков

      Над скамейкою стоит ужасный

      Липкий запах грязи и мочи.

      И взывать к кому-нибудь напрасно:

      Потеряли жалость москвичи.

      Бомж хрипит от наркоты иль спьяну —

      Холодна последняя кровать.

      Неужель я оборотнем стану,

      Чтобы слабых гнать, и глотки рвать,

      И считать, что только в силе право

      Думать: что хочу, то ворочу?

      Господа! Не надо строить храмы

      И держать плакучую свечу.

      Сварен суп. Пора делить приварок.

      Падает, как саван, первый снег.

      Дворик спит. А возле иномарок

      Умирает русский человек.

      Возьмите собаку! Она вас поймет…

      Поэты все писали про собак. Казалось бы, старо уже… Однако я этот стих оправдываю так: у каждого была с в о я собака… Мой пес обычным был приблудным псом: однажды я, из школы, возвращаясь, его увидел вдруг – на нем, одном, дворовых всех собак висела стая. – На одного?! – вскипело все во мне. И подлый враг – недолго битва длилась – бежал под градом мстительных камней, и восторжествовала справедливость. На рану пса обильно йод я лил – был никудышным лекарем тогда я. А он стоял и даже не скулил, с покорной терпеливостью страдая… Прижился пес, носился во дворе, участвуя во всех мальчишьих играх. И в каждой нашей новой был игре то серым волком, то слоном, то тигром. Каких, Бог знает, был он там кровей: по-моему, обычная дворняга. Но верностью, но честностью своей, но преданностью, смелостью, отвагой – он был превыше всех других пород: любых болонок, пуделей и догов. И от помойной ямы до ворот – я для него был самым главным богом. И чтобы доказать, что я не бог, – из зависти, конечно, не иначе – один пацан сказал: – А вот слабо

      Волчку залезть по лестнице чердачной!.. – Волчку слабо? – завелся я. – Ах, так?!.. (Мы в детстве все заводимся мгновенно.). – Ив пять секунд взлетевший на чердак, я свистнул псу… Но что это? Измена?! – Ко мне!!! – И в голосе услышав гнев, он завертелся, заскулил тоскливо. А я оттуда, с чердака: – Ко мне! Ко мне, Волчок! – кричал нетерпеливо. И он – полез… Ах, как он лез, мой пес! От напряжения дрожали лапы… Сорвался… И опять упрямо полз… А я сидел на чердаке и плакал… И он – долез! И, не скрывая слез, по лестнице, по той, по деревянной, я на руках его обратно снес и возвратил земле обетованной… Ну, вот и все… Но с той поры до сей, во всех своих исканьях и скитаньях, я никогда не проверял друзей в придуманных нарочно испытаньях.

      Владимир Карпеко