Восхищение полковника чеченцами также было двусмысленным – совсем незадолго до этого он предупреждал меня, что «все они бандиты, опасный народ», и настойчиво советовал мне не ехать в Грозный. Отсюда и его реплика «удачи!», и кривая усмешка.
Парадокс заключался и в том, что полковник не просто не собирался помогать чеченцам в их борьбе, но и не демонстрировал явного желания сражаться за свою мусульманскую страну – Азербайджан – на ее собственных задворках – в Карабахе. Подобное поведение, в высшей степени характерное для большинства азербайджанских полковых командиров, с которыми мне довелось познакомиться, позволяет лучше понять такое же нежелание рисковать своей жизнью у большинства рядовых азербайджанских солдат. Одного месяца в Азербайджане оказалось достаточно, чтобы осознать глубину деморализации общества, и связана она была отнюдь не с одной лишь советской властью – или, скорее, как я отметил в то время, «в отличие от прибалтов или грузин, советскость (Sovietism) была недугом, которому азербайджанцы оказались особенно подвержены».
Несмотря на то что победа чеченцев и унижение российской армии резко усилили позиции азербайджанцев и грузин в их отношениях с Москвой, эта ситуация довольно курьезным образом стала в равной степени унижением и для них. Так произошло потому, что на протяжении нескольких лет эти два народа успокаивали себя объяснением собственных поражений от рук армян и абхазов тем, что за последними стояла Россия, «а кто может победить Россию?».
Серия побед чеченцев обнаружила бессмысленность этих доводов. Азербайджанцы и грузины потерпели справедливое поражение – более того, это поражение они нанесли себе сами. Ведущую роль в разгроме грузин сыграли чеченцы, о чём еще будет сказано, что касается военного провала азербайджанцев, то чеченцы никогда и не предвидели бы какого-либо иного результата. Их пренебрежение к своим кавказским соседям – что мусульманам, что христианам – является глубоким и в целом неприкрытым. Как-то в Москве один главарь чеченской мафии сказал мне, что «азербайджанские банды здесь могут разве что измываться над торговцами на рынке, но за реальной защитой они сами идут к нам, чеченцам. Сами по себе они никто». Из-за подобного отношения, пусть и имевшего под собой основания, чеченцев не слишком любили их соседи, и это отчасти объясняет практически полное отсутствие поддержки со стороны других народов Кавказа начиная с того момента, когда чеченцы начали борьбу против русских.
На всём протяжении 18-часовой поездки в Грозный через северный Азербайджан и Дагестан азербайджанцы в моем купе даже не пытались скрыть своего враждебного отношения к чеченцам – страха, смешанного с невольным уважением. Это было резонно с их стороны: в последующие три года именно этот поезд не раз подвергался нападениям вооруженных чеченских преступников на своем многотрудном пути из Баку через Чечню дальше на север, в Россию.
Пассажиры поезда – этакие человеческие
