Люди отрывались от своих дел и смотрели
вверх, прикидывая, сколько воды в небесных цистернах. Первые капли – редкие, будто из
сита, с тупыми хлопками падали в пыль, печатая черные точки, число которых увеличивалось
мгновенно. Но эти капли были пока еще от самой ядрености туч, от переплескивания их
через край. Затем с неожиданным сочным грохотом небо лопалось, и вода уже сплошным
гудящим потоком обрушивалась на землю.
Николай и сейчас помнил ощущение скользкого крыльца, когда он в трусах выбегал
под дождь, помнил щекочущий холодок скользнувших вдоль хребта струек, заставляющий
остановить дыхание и обхватить себя руками. И теперь еще он ясно видел молодое лицо
своей матери, которое в такие минуты было особенно счастливым. Летом, когда дождь был
желанным гостем, она в легком, облипающем платье шла в огород с лопатой и направляла по
бороздам мутные потоки воды. Ее глаза весело смотрели на то, как бодро распрямлялись от
спасительной прохлады листья огурцов, помидоров, гороха, моркови, ботва картофеля, как
особенно ярко начинал зеленеть лук-батун. Петух, с самого начала позорно спрятавшийся
под крышу стайки, тоже чему-то радовался и победно кукарекал из укрытия. Николай с
добела выгоревшей мокрой головой шлепал по огороду, глубоко проваливаясь в размякшей
черной земле.
– Скажи дождю-то, пусть еще припустит, – кричала ему мать, – пусть хоть шелуху-то
на твоем носу примочит.
Николай начинал во все горло припевать:
– Дождик, дождик припусти, мы поедем во кусты, бо-огу молиц-ца, царю клониц-ца!
У царя была жена, отворяла ворота – ключиком, замочиком, шелковым платочиком…
А дождь катился по стриженой голове в глаза, попадал в рот и казался совсем-совсем
безвкусным.
– Мокни, мокни, – смеясь, говорила мать, – больше вырастешь…
Воспоминания были словно озарены каким-то светом. Откуда брался этот свет? Не
могло его быть в темную, трескучую грозу, и ведь, наверное же, неприятными были тогда
холодные струйки, но вспоминалось это светло. Значит, свет был особым эффектом самого
воспоминания. Все живое на земле от света: каждое существо, растение, лист усваивают его
и как бы в самих себе образуют маленькие солнца. А у человека от солнечного света
образовалось и вовсе удивительное – душа (тут уж солнце достигло вершины своего
воплощения). А так как воспоминания и мечты живут в этом солнечном доме – душе, то
потому и кажутся освещенными.
В последний год Николай почти каждую ночь видел во сне родителей, сестренку
Анютку, бабушку Степаниду, черемуху в палисаднике, собаку Левку, дом с потрескавшимися
бревнами. Приснилось
