школьники, лица с психическими проблемами, старые люди с маленькой пенсией, и даже круглые дураки. Посему, упаковывая продукты и всё, что имелось в супермаркете, Иосиф это делал автоматически, а голова его пребывала в другом времени или пространстве. Но, как известно, любое дело требует какой-то концентрации. И вот, наложил он в пакет старушки больше, чем надо тяжёлых банок, старушка пакет тот подняла, стала в тележку переносить, пакет прорвался, его содержимое рухнуло на ногу старушки, и кости, ослабевшие от возраста, то ли треснули, то ли сломались. Вроде, ерундовое происшествие обернулось для старушки скорой помощью, а для Иосифа – увольнением.
С тех пор его видели на улицах, часами играющего на скрипке, с перевёрнутой шапкой у ног; бросали в шапку совсем ерунду, но на пропитание хватало. Не хватало, правда, денег на жильё, которое он кое-как делил с нелегальными островитянами, и когда они потребовали расплатиться, он не рискнул в то жильё возвратиться, и тем пополнил армию бездомных.
Решение уехать из Нью-Йорка ускорил и тот мерзкий эпизод, когда его ограбили, избили и даже изнасиловали гориллы, под ними имелись в виду два негра ужасающих габаритов. Истекая кровью, он без сознания пару часов лежал в подъезде, пока на луже крови рядом с ним не поскользнулся один из жильцов. Человек тот вызвал скорую помощь, и врач провёл мелкую операцию, наложив на анус несколько швов.
– Здесь нельзя никому верить, – начал Иосиф перечислять свои многочисленные претензии. – Люди тебе могут улыбаться, наобещают тебе с три короба, а наутро тебя начисто забудут. Бескультурная и бездуховная страна. Хорошую художественную литературу американцы не читают, только свои глянцевые журналы, набитые девками и рекламой, да кое-как состряпанные бестселлеры про всякую нечисть, секс, жуликов, убийства, сыщиков, адвокатов. Хлеб здесь безвкусный, как резиновый. И все другие продукты безвкусные, либо пересолены до невозможности. Метро с московским и не сравнишь. Здесь оно – уродливый барак, где между рельсами бегают крысы, а в Москве – чистый дворец. Здесь много инвалидов на колясках, – оттого, что люди, борясь со стрессом, потребляют столько сильных лекарств, что калечат своё здоровье. А сколько здесь толстых, уродливо жирных! Машины в Америке доступны, но страховка такая дорогая, что и машину не захочешь. А если поедешь без страховки, могут загнать в тюрьму на годы. За убийство могут не посадить, а за страховку – точно посадят. Просто на шоссе остановиться и выйти, скажем, в лес погулять – тут же полиция подскочит и потребует, чтоб уезжал. Получается: всё, что у дорог, – луга, леса, речки, озёра, – всё это для проезжего недоступно, что после российской свободы – дикость. Америка – тоталитарное государство, в котором столько всяких законов, что люди становятся их рабами, они боятся всего на свете. Омерзительна система здравоохранения. Скорую помощь вызвать накладно, и если совсем становится плохо, в больницу лучше ехать на такси. А вздумаешь, всё-таки, вызвать скорую, прикатят две пожарные машины, и после пришлют за это счёт, на целую тысячу накачают. Если счёт этот игнорируешь, он будет постоянно возрастать. Приём у врача
