по дачам, вместо того чтобы заняться делом и ехать в Петербург.
Тетушка не хочет более видеть этих фурий, все их избегают и оставляют. Анна Петровна исповедуется и завтра идет к причастию. В каком состоянии решается она предстать перед Вселенским Судией! Она в плачевном положении и мелет вздор; теперь говорит, что уступает свою долю мне, сестра ее свою долю – тебе, лишь бы Николай получил свою. Все это делается, впрочем, только для того, чтобы втянуть нас в дело. Кому-то она сказала, что большой дом достается мне, а другой – тебе, что они мечтают лишь о части имений, которая достается Николаю, и проч. Эта женщина, по всей вероятности, станет добычей своих угрызений, ежели, однако же, есть у нее совесть. Все спрятано в надежном месте частью у князя Василия[59], частью у Волкова и Фавста[60]. Князь говорил вчера о деле Петру Петровичу Нарышкину; он ужаснулся и обнадежил меня быть покойным, прибавив: «Я беру на себя дать вам подписку под присягою всего Сената московского, что воля и желание Якова Ивановича были именно вам все имение свое оставить, и что иные, кроме вас, наследники быть не могут». Он предложил себя к нашим услугам и в таких выражениях, что у меня слезы выступили. Одоевский готовит донос на нас и нам говорит именно, что мы завладели неправильно, что имения на 400 тысяч, вещей на 300 тысяч, денег в ломбарде на 200 тысяч и что мы из дому выгнали племянниц бесчинным образом палкою.
Тем лучше. Чем более будет нелепостей в их поступках, тем лучше для нас. Войти в кабинет я никак не позволю, а пусть оный запечатается общими печатями; кому будет присуждено имение, тот первый туда и войдет. Впрочем, не видно, чтобы намерение их было нагло с нами поступить и опечатывать все имущество; а буде сие бы и воспоследовало, нужнейшее сохранено уже. А буде спросят, каким правом владею, скажу, что правом сына наследовать отцу; что, впрочем, есть духовная батюшкина, повезенная тобою в Петербург к душеприказчику Ивану Алексеевичу Алексееву, и что, впрочем, без тебя я один не имею ни власти, ни желания им ни на что отвечать. Мое решение было всеми одобрено. Вообрази себе, что три дня после кончины батюшки дело начало у них стряпаться, – это узнал я от Баранова; и змеи сии имели дух нас видеть и ласкать, имели дух отдавать телу батюшкину долг, питая столь беззаконный умысел против родных его детей!
Константин. Петербург, 9 августа 1809 года
Милый, любезный, бесценный брат. Не хочу пропустить первой почты, не описав тебе всего, что со мною было с несчастной той минуты, когда я с тобою расстался. Я уехал, как тебе известно, после полуночи и был чрезмерно скор, но это было тяжелейшее путешествие в моей жизни. Какая цель! И потом мысль, что я тебя покинул, может быть, для временных неприятностей, кои я не разделил с тобою, чрезвычайно меня мучила. Наконец я приехал сюда 8-го, к вечеру.
Тургенева не было дома. Я послал за ним и еще раз убедился, что ежели есть злые в этом свете, то есть и добрые, и у нас есть друзья. Тургенев принял дружеское участие в нашем несчастье и неприятности,
То есть у князя В.А.Хованского, на дочери которого вскоре женился А.Я. Булгаков.
Александр Александрович Волков, друг Булгаковых, служивший тогда одним из московских полицмейстеров. Другим другом их был Фавст Петрович Макеровский, богатый человек, по происхождению близкий к Нарышкиным.
