ставни оторвало. Беда та, что вода, не имея стоку, все одинаково у нас стояла. Что делать в таком положении? Я велел прорубить забор, несмотря на крики Карцева управителя, и спустил воду к нему, советуя ему так же поступить с его соседом. Тут Божие наказание, надобно же что-нибудь делать и себя спасать. У Салтыкова против нас весь двор преобразился в большое озеро, а по мостовой мимо нас, или, лучше сказать, по реке этой, несло бревна, дрова, бочки, сальные свечи (видно, разбило завод где-нибудь или лавочку), собак и проч. Ужас! Точно было маленькое изображение вашего ужасного наводнения. Этой картины долго не забуду. Дождь этот продолжался часа полтора, от четырех часов до половины шестого.
Когда прояснилось, я взял извозчика и поехал по городу. Не видать было почти дома без повреждения. Из пяти домов, верно, четыре с открытыми крышами, с поваленными трубами, заборами, воротами и проч. Древние орлы кремлевских башен или снесены, или погнуты. Гром, ударя в Ивана Великого, отбил угол вверху и убил звонаря, который собирался благовестить к вечерне. Большая часть крестов на церквах снесены, погнуты или повреждены, как то: в Успенском соборе, Косьмы и Дамиана, Спаса в Песках, а у Симеона Столпника снесло среднюю большую главу, и при мне подняли крест на улице. У тестя моего снесло ворота, и их нашли у Пречистенских ворот. В Оружейной палате купола среднего как бы не бывало, в Большом театре, в экзерциргаузе сорваны железные крыши, а в Арсенале почти вся крыша унесена ветром. Александровский сад представлял озеро, из коего торчали деревья. Верх одной из башен кремлевских (угольная к Каменному мосту) сорван. Вот что я сам видел, а мало ли еще было бед в таком обширном городе, как Москва. Обер-полицмейстер ездил по городу, чтобы узнавать, что в каждом месте происходит. Нам убытку по крайней мере было ста на три; где тонко, тут и рвется! Слава Богу, что мы все живы и здоровы. Всех храбрее был Пашка [младший сын А.Я.Булгакова]: ни грома, ни дождя не боялся. Бедные мои люди все перемокли. Я им дал 25 рублей, послал их в баню и велел чаю напиться. Их усердие спасло нас от больших бед.
Оставим-ка эту материю, а поговорим о твоих славных вестях. Ай да Орлов! Ай да Ридигер! Ай да Мадатов! Вот тебе и Ктостенджи, где хотели упорно защищаться. Я думаю, что, прежде Шумлы, мы нигде не найдем сопротивления.
Я и князя попотчевал хорошими вестями. Граф Ф.А. удивляется, что не присланы к нему известия сии, уверяя, что зять обо всем его уведомляет исправно всякий день. Сомневаюсь! До того ли Закревскому! Да у кого на свете есть такой корреспондент, как у меня?
Только что я встал, явился комиссар с рапортом, с коим и поехал я в Архив. Надобно думать, что две бури слились вместе, ибо часть нашей крыши очутилась на дворе Межевого казенного дома, а их крыша – у нас в Архиве. Не мог это произвести один и тот же ветер. Говорят о многих убиенных: у Богоявления убило солдата полицейского на улице, а на Самотеке – женщину: странно, что грудной ее ребенок найден живым и спящим возле матери. Как его не потопило? Видно, положено ему умереть от старости.
