я пришёл к Наталье и говорю:
– Все, все свои дела я уже закончил. Ты смотри за Алёшей, чтобы он никуда опять не вляпался. Чтобы опять чего-нибудь не натворил.
– Сделай хоть что-нибудь, сделай так, чтобы его устроили на работу, – слёзно молила она меня.
Тогда я пошел в свое агентство и попросил своего агента:
– Сын у меня есть, закончил мореходку. Он с дипломом штурмана и хочет работать.
– Да, но у него и опыта-то нет никакого, – отнекивался от меня агент.
– Да пусть хоть матросом поработает. Для работы матросом – есть у него опыт, я его брал с собой в рейс на шесть месяцев, мы ходили с ним на линии Хайфон – Сингапур, он там проявил себя замечательно, со всей своей лучшей стороны. Капитан ему даже похвальное письмо написал и в пароходство и в мореходку. Можешь посмотреть.
– А, я помню, когда это было, – недовольно мямлил агент. Так ему не хотелось приобретать на свою голову новые заботы.
– Если ты всё помнишь, то какие проблемы у тебя сейчас? Давай, оформляй его на работу. Пусть парень становиться на ноги. Не дай ему скатиться до уровня его друзей, которые только и знают, что у баньдюгов быть в охране, да наркотики трескать, – пытался я убедить агента.
– Пусть сначала принесет мне свои документы, – уже пошёл на попятную агент, – Для начала ему же визу хотя бы открыть надо, сделать паспорт моряка и сделать все морские документы.
Я поехал к агенту, взяв с собой Алешу.
– Вот он – сын мой. Вот его паспорт. Делай с ним что хочешь, но мне нужно, чтобы он был, как можно быстрее готов был выйти в рейс. А ты сам-то готов? – я уже обратился я Алёше. На что получил только утвердительный ответный кивок от своего сына.
Он, вообще-то и по жизни, был не очень то разговорчив.
– Я хочу позвонить Питеру Борчесу в Гонконг, – продолжал агент, – Поговорю с ним, и тогда будет известно, возьмет он его на работу или нет. Но мы его можем взять только в ту компанию, в которой ты работаешь, потому что в других компаниях у нас перебор, своих людей навалом, очень много желающих идти работать под флагом. Просто работать, даже за те деньги, что платит эта компания, – он с пониманием посмотрел на меня. Ну, матросу, насколько, я знал, платят 800–900 долларов в месяц. Больше 1000, по-моему, сейчас не платили.
Поняв, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и агент сделает всё возможное, я поручился за сына:
– Да он и за эти деньги пойдет. Мне надо его услать подальше от этой компании, в которую он тут ввязался. Вытащить его из этого болота, – я многозначительно посмотрел на сына.
Хорошо, что я тогда это сделал, потому что его друзья, которые были в этой компании, почти все сели в тюрьму, стали наркоманами, а один, последний из его «друзей» – наркоман, умер лет через 10 от передоза. Но Лёшика это не коснулось, потому что я его, хоть и со скрипом, но вытащил оттуда.
Этим же вечером я позвонил в Гонконг Питеру Борчесу, долго ему объяснял всю создавшуюся
