Пушкину, когда он решил заглянуть к ней в спальню, чтобы познакомиться поближе?
– Он не поверил.
– Вот что, что она еще молодая, или, наоборот, более-менее старая? Или вы думаете, как Набоков:
– Возраст? – и добавил: – Имеется ли это значение?
– Да, – согласился я, – большей частью мы трахаем не человека, а его вкусную, как кофейная – от Амбассадора – пенка. И, да, – решил я продолжить, – мне иногда нравиться, что я от природы уже профессор Женский, но люблю и того, кто находится неизвестно где, но где-то рядом – точно:
– Унтер-офицера.
– Вам, как истинному жрецу Пирамиды Майя ничего не надо будет делать самому, ибо Женского будет в вашем присутствии – не беспокойтесь – исполнять Ванов, а:
– А вы? – не смог не перебить я.
– Унтер- офицера.
– Так, я буду только трахать приходящую прислугу?!
– Вы что-нибудь еще можете?
– Извините, милый сэр, но я сам буду решать, как Король Лир, кому пасти какую козу.
– Вы король Лир, – повторил Стук, как эхо, предназначенное для раздумий хомо сапиенса.
– Хорошо, вы выбрали.
– Не хорошо, что я уже выбрал, а я сам решу надолго ли! – это можно запомнить?
– Вы предложили мне играть Шута перед вашим величеством?
– Пока только на испытательный срок, впрочем, извольте, но сколько жалованья вы себе положите?
– Немного, если считать по теореме Ферма.
– Хочешь доедать всё за мной?
– Если только вы не против.
– Хорошо.
– Хорошо, как только захотите меня уволить – дайте знать.
– Перестать есть, чтобы тебе ничего не доставалось?
– Спасибо, сэр, что присвоили не только меня, но и мою еду.
– Мог бы и отказаться от приглашения.
– Да, конечно, я еще подумаю.
– Если ты будешь думать, что должен делать я?
– Я вам буду напоминать по ходу действия.
– Мне не нужен суфлер.
– Мне тоже.
Утром мы вышли на мост и подстрелили два самолета, выследившей нас авиации. Пришла Лара, а следом за ней Лиговка, и до такой степени, что я решил, наконец:
– Значит, их две!
– Ты думал больше? – спросил Стук.
– Мало тоже не хватает, – постарался я ответить вразумительно.
– Одна может разделиться на двоих, – не позавидовал и он. И добавил: – Если часто думать, что их больше, и именно это больше тебе нравится.
Но они обе наперебой обратились к разлегшемуся на верхней полке Стуку:
– Гэби, – они даже, не спрашивая меня ни о чем, так его назвали.
Я почему-то так обиделся, что плюнул, вышел на ступеньку и сошел с поезда, спрыгнув в мягком месте. Прокатился всего ничего по откосу.
– Слишком много интриг для моего
