вселенной, – вздохнула старушка, вытирая пот с морщинистого лба. – Дурочка молодая, неужели не знает, что рыжий не пощадит.
– Ну и правильно, – вмешался бородатый дядька в засаленной куртке.– Поделом ей, мерзавке. Это ж надо, собственного ребёнка отравить, а потом ещё два дня смотреть, как он умирает.
– Всю выкачают, до последней капли, – констатировал другой мужик, с синяком под глазом.
И было сразу видно, что на дальнейшую судьбу кричащей девушки ему наплевать. Мужику хотелось опохмелиться, о чём свидетельствовал тремор рук и зеленоватый оттенок кожи.
Голые, ослепительно– белые стены, яркий холодный свет круглых лампочек на потолке, резкий запах больницы и очередь в коридоре наводили уныние, заставляли испытывать смутную тревогу. Ну, а вопли девчонки откровенно пугали. Мы, все находящиеся в этом коридоре, в ловушке, из которой не выбраться. Каждый из нас войдёт в эту дверь, ляжет на жёсткую кушетку и будет вот так кричать и плакать. Интересно, о чём думала эта девушка, когда летела по городу в прозрачной сфере. Любовалась ли она клумбами и фонтанами? Наслаждалась ли видами ещё зелёных, благодаря вампирской магии, деревьев? Восхищалась ли пряничными домиками вампиров? А может, она сидела, закрыв глаза, в ожидании своей участи, понимая, что сегодня её жизнь оборвётся?
– Мне присудили 750 милилитров, – неожиданно заговорил долговязый очкастый парень в джинсовой куртке.
– Это чего такого ты натворил, сыночек?– вступила в разговор старушка.
– Да на зелёный свет поехал.
Парень считал своё наказание несправедливым, о чём свидетельствовало коричневое облако обиды с красными прожилками бессильной ярости.
– А не хрен правила нарушать, – зло усмехнулся мужик с бородой. – Давайте все вместе на зелёный гнать и детей своих убивать. Что тогда на планете настанет? Бардак, вот что!
– А ты тогда чего тут забыл, брат, раз такой законопослушный?– процедил синяк.
– На медсестру в больнице наорал. А она возьми да пожалуйся вампирам.
– А я обвесила одного дурочка, – решила поделиться своей историей старушка. – Даже не думала, что этот малохольный…
– А зря, мать не думала, зря.
Синяк рыгнул, от чего в узком пространстве коридора тошнотворно завоняло перегаром и гнилой капустой.
Белизна и пустота стен раздражали, от духоты начинала болеть голова. Нестерпимо захотелось на воздух.
Узнав о штрафе, отец ругался, но не столь сильно, как я могла ожидать. Причём, ругался, к огромному счастью, не на меня, а на вампиров, но посоветовал, отправиться в центр забора крови самостоятельно, не дожидаясь, когда за мной придут.
Город Корни, как и все другие города нашего государства, включая столицу, делился на две половины, человеческую и вампирскую. И если человеческая половина была сплошь застроена кирпичными и панельными домами различной высоты, а по дорогам сновали автомобили, то вампирская больше походила на картинку из детской книжки о гномах
