сотрудники отдела уголовного розыска, увидев Петельникова, стоящего вверх ногами.
Не прошло и минуты, как в дверь слабо постучали. Петельников внизу чертыхнулся, но вспомнил, что надо сохранять космическое спокойствие, а то простоишь без пользы. Стук повторился.
– Сейчас! – крикнул Петельников, но голос увяз во рту, будто его накрыли подушкой.
Он чертыхнулся еще раз и встал на ноги. Закатав рукава и поправив галстук, Петельников нехотя открыл дверь.
В кабинет неуверенно вошел небритый парень с усталым лицом. Хороший коричневый костюм был в белесых длинных пятнах-полосах, словно его били палками.
– Садитесь, – буркнул Петельников.
– Я обратился к дежурному, а он послал к вам. Понимаете, я не жалуюсь… а просто поговорить.
– Можно и поговорить, – согласился Петельников, – была бы тема интересной.
Парень не улыбнулся – серьезно смотрел на инспектора. Петельников уже видел, как то, о чем он хочет поговорить, въелось в него до костей.
– Как вас звать? – на всякий случай спросил инспектор.
– Капличников Виктор Семенович. Понимаете, я вчера получил диплом. Знаете, радость и все такое прочее…
Он стал рассказывать все по порядку, поглядывая на инспектора спрашивающими глазами – интересно ли тому. Но по лицу Петельникова еще никто ничего не смог определить. Слушал он внимательно.
Капличников кончил говорить и помахал бортами пиджака, – было жарко.
– А вы снимите его, – предложил инспектор.
– Нет, спасибо.
Он стеснялся. Тогда Петельников щелкнул выключателем вентилятора и направил струю воздуха на посетителя.
– Все рассказали?
– Все.
– Бывает: выпили, закусили, ели мало, жара, – усмехнулся инспектор, сразу потеряв к нему интерес.
– Вот я и пришел поговорить.
– О чем?
– Понимаете, выпил-то я всего три рюмки, это хорошо помню.
– Только три?
– Ровно три. Правда, рюмки немаленькие, но при моей комплекции… Да я и бутылку водки выпивал на спор… И до дому доходил, и соображал все.
– Ну, это раз на раз не приходится, – возразил Петельников и пошарил в пиджаке трубку, но вспомнил, что не выдержал насмешек Рябинина и забросил ее дома в сервант. Он закурил сигарету, пуская дым поверх струи воздуха от вентилятора.
– Я упал на стол, силы кончились, и больше почти ничего не помню. А как же дошел до сквера?.. Сам не мог.
– Могла она благородно довести, а потом надоело. Эх, товарищ Капличников, мне бы ваши заботы. Заявление о краже писать не стоит: вытащили у вас деньги, сами потеряли – неизвестно.
– Потом еще вот что… Перепьешь, на второй день состояние похабное. А тут проснулся – ничего, немного не по себе, но ничего.
– Сам-то что подозреваешь? – перешел Петельников на «ты».
– Не
